Пальцем-сарделькой она указала на Томку. Девушка выпрямилась; щеки ее вспыхнули. Но синьора улыбалась вполне дружелюбно и, похоже, не хотела ее обидеть.
— Тамара. Моя ассистентка, — представил девушку Тинкет. — Исключительно одаренная девушка из России.
— Может, и одаренная, — не стала спорить графиня. — Да больно тощая и мелкая. На таксу похожа. Не следишь ты за ней, Чарли, нехорошо. А мы, женщины, заботу любим... Покорми ее и приступайте к делу.
— Благодарю, — сказал Тинкет.
Графиня снова хлопнула его по руке (чудом обошлось без перелома) и повернулась к двери, обратившись в статую, которую искусствоведы нарекли бы «В ожидании Сары-Джессики Паркер». Тинкет потянул Томку за рукав.
— Пойдем, — шепнул он. — Аудиенция окончена.
Однако Томка так не считала.
— Синьора, — спросила девушка. — Можно вопрос...
Графиня посмотрела на Томку со снисходительным выражением, с каким гиппопотам смотрит на квакающую по соседству лягушку.
— Валяй.
— Я ищу одну даму, она должна быть на вашем приеме. Ее зовут Лаура...
— Не помню, чтобы среди моих гостей была какая-то Лаура, — нахмурилась графиня. — Привел, что ли, кто?
— У нее примечательная внешность, — сказала Томка. —
У нее есть бородка, такая вьющаяся, как у фавна...
Графиня медленно моргнула.
— Что? Бородатая женщина? Как в цирке, что ли?
— Да, синьора, — кивнула Томка.
— Ну ничего ж себе! — графиня мотнула головой. — Лаура с бородой! Если б я знала, что такая есть, я б ее сама за бороду сюда притащила. А то все только на меня и пялятся, будто я экспонат какой. Нет, милая, никогда я о твоей Лауре не слышала, и видеть ее не видела. А теперь беги и поешь. Не хочу, чтобы на моем приеме кто-нибудь отбросил копыта с голодухи.
Пошатываясь, Томка отошла к дальней стене. Ей нужно было немного побыть одной, собраться с мыслями... Но не успела она перевести дыхание, из воздуха сгустился вампир-официант с подносом, полным канапе из креветок.
— Синьорина? — оскалив в улыбке фальшивые клыки, он поиграл бровями. — Угощайтесь.
И шепотом добавил:
— Быстрее, пока хозяйка не смотрит... Новенькая, да? Не видел тебя раньше. После приема, как? Ко мне поедешь?
Томка ответила ему рассеянным взглядом.
— А? — она не сразу поняла, о чем толкует этот извивающийся хлыщ.
— Не тупи, — ухмыльнулся официант. — Я клевый парень, ты — симпотная девчонка. Почему бы нам...
— А! — протянула Томка. — Извините, я не...
— Спешишь домой? Так тут много пустых комнат. Как тебе клевая идейка, а?
Он снова задвигал бровями. Томка глубоко вдохнула.
— У вас есть знакомые с медицинским образованием?
Брови замерли.
— Не понял?
— Кто-то должен о вас позаботиться, когда я сломаю вам нос.
Вообще-то Томка обошлась с ним по-доброму, могла и не предупреждать.
Официант громко икнул. Что-то в Томкиной улыбке подсказало ему, что девица не шутит. Может, стоило рискнуть и предложить еще какую клевую идейку, но он слишком дорожил своим носом. Никакая девица не стоит таких жертв: их-то полно, а нос у него один. И официант испарился — вампиры это умеют.
Томка прислонилась к стене, глядя на прохаживающихся по залу гостей. Человек в красном костюме палача чокался бокалами с компанией ведьм в остроконечных шляпах; толстый тип в маске акулы-людоеда нарезал круги у большой миски с икрой; дамы в роскошных платьях à la восемнадцатый век увивались за Человеком-Осьминогом, известным кинопродюсером; некий Казанова, в бауте и треуголке, шептал на ухо Медсестре-Убийце в окровавленном халатике. Сумасшедший дом во всей красе.
Томка хмурилась и кусала губы. Она рассматривала гостей, все еще надеясь, что среди них окажется Лаура. Но надежда таяла быстрее, чем эскимо на сковородке. В конце концов, Томка сдалась. Оставалось признать, что Лауры здесь нет, никогда не было, а ее саму развели как последнюю дуру.
Томка не знала, на кого ей злиться: на Лауру, которая оказалась обыкновенной воровкой, на себя — что так легко повелась на льстивые речи, или на Тинкета — за то, что тот оказался прав. И обманули-то ее по-детски: поманили не конфетой, а пустым фантиком. «Дю Солей», тридцать тысяч евро... А она развесила уши. Как уличных шарлатанов выводить на чистую воду, так Томка Кошкина в первых рядах, а как сама...
Томка шмыгнула носом и сжала кулачки. И что теперь? Утопиться с горя в канале — не вариант. Снова бродить по улицам в поисках бородатой воровки? Глупо. Шансов никаких... Бросить все и забыть? Это не позволяли гордость и уязвленное самолюбие.
Томка прекрасно понимала, что обязана найти Лауру и ее муженька-чревовещателя. Нельзя, чтобы подобные вещи сходили с рук. Иначе обостренное чувство справедливости выест ее изнутри; проще выпить бутыль серной кислоты. К тому же девушке был дорог ее чемодан, не говоря о содержимом.