Мы прошли, обходя золотоглазого эна с обеих сторон.
Эта комната пробуждала оптимизм. Фотонов тут больше, и они крупнее. Потолок плоский и светлый, стены в ярких росписях. По углам: ссыпанные как попало изделия из золота, серебра, драгоценных камней. Четыре искрящиеся кучки... Цена многих жизней, эквивалент великой суммы наслаждений. Никого из нас они не привлекли. Судьба поставила нас вне или над ними.
Саргон застыл в центре комнаты. Что-то его напрягло.
- Слишком много, - наконец проговорил он, - Вещей больше, чем было. Чем должно быть!
Я попытался найти объяснение:
- Отчего же? После тебя здесь тоже бывали люди. Завоеватель этих миров Александр Македонский, например. Он и умер где-то тут...
Саргон отмахнулся от моей версии. Но оказал доверие.
- Пойдем, капитан Алекс, посмотрим. И отделим старое от нового.
Начали с ближнего правого угла. Царь, сидя на корточках, сортировал "вещи". Лишние, "новые", он передавал мне, я откладывал в сторонку. Дальше ими занималась Илона. Остальные предпочитали просто смотреть.
Правый дальний угол, левый дальний... По комнате отсвечивают лучики, бегают цветные зайчики.
В третьей кучке попадались очень любопытные поздние добавления. Диадема, превратившая Илону в царицу неведомого царства. А может, она не простой посланник, а и есть сама царица? Вот, капитан Алекс, выгодная партия! И царство впридачу!
...Шлем, возвративший к мыслям об Александре-завоевателе. Скорее, - Разрушителе. Разве не ему было предназначено закрыть продолжение Египта и Вавилона? А вот, - совсем интересное, как игрушка из детства. Из детского сна-мечты... Сундучок резного хрусталя с прорезью для ключа... Я взвесил его на ладонях и невольно вскрикнул. Да это же точь в точь ларец из моего сна!
Саргон замер от моей реакции. И медленно повернулся ко мне.
- Здесь нечто, царь! - хрипло прошептал я, - Печать!
Саргон понял меня в момент. Та самая печать, нужная ему, созданная до Потопа, прошедшая по цепи правителей Вавилона. Династийная печать... Царь сказал так же хрипло и негромко:
- Ее потеряли в Ниппуре. Годы смуты и зла... Открывай!
Руки Саргона мелко дрожали. Из сна я помнил: ларец откроет или ключ, или ладонь. Ладонь избранная, назначенная до сотворения миров. Да, сон мой оказался вещим. Я знал, чья это ладонь.
И протянул руку к крышке ларца. И тут же отдернул руку. Где-то справа, - или слева? - зашевелились тени, пригасив цветные лучики-искорки. В комнате установилась глухая тишина, - движение заметили все. Овеществилось оно почти сразу. С визгом и постукиванием коготков о камень пять обезьянок шустренько собрались у места, которое я тут же определил как дверь дальше, в подземелья Башни. Экипаж миниАреты. Пять! Опять пять! Обезьянки Андрия нет. Вместо нее - живописная копия Илоны! Это что-то!
Они замерли у намека на дверь, миниИлона чуть в сторонке. Близ нее сотворилась маленькая пальмочка, она взобралась на нее и принялась жестикулировать и попискивать.
Начался спектакль, который требовалось смотреть очень внимательно. Эти обезьянки умели демонстрировать многое, и будущее тоже. Будущее тех, кого они изображали, не могло меня не интересовать.
Но как смотрела Илона на свою копию! Изумленно, открыв рот. Явление, не предусмотренное в ее царстве? Ведь ее обязательно снабдили всеми вероятностями и возможностями. Хорошо! Мы еще посмотрим, чья победа.
Сюжет спектакля был краток и малопонятен мне. МиниИлона выразила все, что хотела; Илона большая закрыла рот и села прямо на холодный гранит. Правда не на ее стороне? Кроме Белого Йога, остальные обезьянки суетились без видимого порядка, покрикивали друг на друга. Белый Йог стоял со скрещенными на груди руками и смотрел на Андрия. Андрий выглядел столь же отрешенно, но был очень бледен.
После демонстрации обезьянки исчезли за запертой дверью. Оставленная ими одинокая пальма подрагивала веерами тонкозеленых листочков. Где-то там, в ее истинном мире, гулял ветерок. Я осторожно прикоснулся к ней. Ощущение полной натуральности... Листья и ствол прохладные, но через них в пальцы поступает нежная, с искорками возбуждения, теплота. И, - ветерок, чуть влажный, как будто с близкого моря. И еще уверенность: эти ощущения ни для кого более, только для меня.