Пустота приблизилась, Великая Пустота! И еще одна крайне важная мысль: для того, кто управляет обезьянками, абсолютно неважно, кто такая Илона и откуда она явилась...
Как только я это усвоил, пальма исчезла. Где-то рядом и невообразимо далеко мое второе "Я" пытается пробиться в иной, высший слой Вакуума. Высший по сравнению с тем, что мы познали на Арете.
Мы с Саргоном вернулись к хрустальному ларцу. Повинуясь внутреннему чувству, прежде чем прикоснуться к хрустальной крышке, я открыл томик Алишера Навои.
"Как чудо это создала земля!
Был дивный ларчик весь из хрусталя, -
Непостижим он, не обыден был.
Внутри какой-то образ виден был,
Неясен, смутен, словно был далек, -
Неотразимой прелестью он влек..."
Навои
Да, он видел... Видел Алишер!
Россыпи цветных звезд и летящая сквозь них райская птица, непостижимо и неотразимо прекрасная...
...Арета, грациозно скользящая в безднах Великой Пустоты. Или в глубинах Амальгамы Великого Зеркала?
Цвета и тени скользят и сплетаются в новые образы. Они живут внутри ларца, но крышка его служит экраном...
Вот она, Илона! Та, прежняя, которой не успел столько сказать! Но что это, где она?
Поляна в цветущих ромашках и жужжание медовых пчел, сладкий мягкий ветер, сине-золотые волны неба...
Нет, то не юность ранняя светит мне из невозвратно ушедших лет. Нет! Это необманчивая надежда, пришедшая из мира пальм и морей, где живут те, которые знают обо мне. И ведают о том, что мне предстоит.
Илона замерла на поляне, живая и ждущая.
Рука моя ослабла, выронила книгу, я прикоснулся к крышке ларца.
И ларец открылся, рассеяв очарование.
Вот она, заветная печать!
6.
Первый страж
После сокровищницы царей Баб-Ила пошли ступени, крутой дугой вниз. Мы ступили в подземную часть Башни, сооруженную мастерами, отвергшими знание о близости всемирной катастрофы. Но, все же кто-то, из поверивших предупреждению, мог что-то предусмотреть.
Да, ступени рассчитаны не на мелкий народец. У тех людей организмы были заметно крупнее. Когда мы дошли до расцвеченного мрамора первого подвала, икры ног моих свело. Отдых потребовался всем.
Мраморный пол излучал холод. И воздух тут леденящий, будто напитан осколками снежинок. И свет не белый, а собранный на холодной осенней, предрассветной заре.
- Просторно строили предки, - с уважением сказал Андрий, - Наши зодчие так не умеют.
С чего это он так? Какой смысл льстить мертвым? На эстетику никто не реагировал. Интересовал всех трехметровой высоты занавес тяжелой ткани непонятного цвета. Или проход дальше, или его имитация. Странно, но все стремятся вперед. А ведь, кроме Саргона, никто не знает, что впереди. Есть, конечно, описание Алишера в моих руках. Но его понять... И, все же, я кратенько рассказал о трех препятствиях, ожидающих нас. Предупреждение поэта... Кто и когда такому верил? В таких подземельях нужен опыт боевика или же космолетчика. И чтобы в отряде ни одного штатского. А их среди нас...
Саргон осматривал мутный занавес недолго. И жестким гортанным тоном приказал всем занять ближние к занавесу углы. Сам прижался спиной к стене рядом и резким движением руки тронул ткань.
В ответ последовал глухой звук, подобный хлопку в ладоши. А сквозь занавес, не причинив тому никакого вреда, прорвался длинный огненный язык. Комната наполнилась дыханием демона пустыни. Через секунду новые хлопок и протуберанец. И так пять раз. Через несколько минут жар спал, вернулся колющий холодок, но никто не собирался покидать мраморных морозных углов. А Саргон уже стоял напротив занавеса.
- Первый страж. У нас в запасе сколько-то минут. Точно не помню. Пора!
Но никто и не сдвинулся с места. Я сам не понимал, что меня держит в углу рядом с Сибрусом и Илоной. Страх, благоразумие, маловерие? Тело словно оцепенело, и усилие воли не помогло. Саргон смотрел на меня с недоумением.
- Ты ждешь, пока принесут масло саламандры?
- Причем здесь масло саламандры? - с трудом прошевелил я холодными губами.
- Вытопленное из нее масло или кожа спасают от дыхания Дракона. Поторопимся, капитан. Второй удар огня будет сильней. Пока у Дракона перерыв, надо успеть забрать у него золотую пластинку с ключом.
Я смог расслабиться и начал соображать. Действительность сплелась с поэтическим воображением. По-видимому, в этих подвалах Пустота ближе и активнее. Предстоят чудеса похлеще земных метаморфоз. Я постарался вспомнить строки Навои.