- Почему же тогда ты не остался ждать нас в доме? - спросил Кедригерн.
- Как, пропустить все? Я посижу тут, возле буфета, - отсюда я смогу быстренько смыться, если дела пойдут худо. Давай, начинай колдовать. Я не стану вмешиваться. - Афонтий прошаркал к тесному креслу и устроился в нем - поближе к узкой расчищенной дорожке к выходу.
- Я сяду рядом с Афонтием. Мы же не хотим, чтобы он испугался, - шепнула мужу Принцесса и присоединилась к хозяину дома.
Кедригерн облизал внезапно пересохшие губы. Он закатал рукава рубахи, обвел взглядом зеркала, одно за другим, а потом мрачно поднял пыльный покров зеркала I, перекинув тяжелую тряпку назад. Он увидел в стекле свое отражение, отражение огромного буфета вишневого дерева позади - и все. Повторив ту же самую процедуру для зеркал со II по V, он не обнаружил в них ничего, что можно было хотя бы принять за фигуру ведьмы.
- В них нет никакой магии. Обыкновенные зеркала. И все же они мне не нравятся, - пробормотал Афонтий.
Кедригерн извлек из-под рубахи медальон и вгляделся в каждое зеркало по очереди сквозь Отверстие Истинного Вида. В глубине стекол шевелилась смутная тень, но такая тусклая, расплывчатая и ускользающая, что могла являть собой не что иное, как оптическую иллюзию, рожденную вследствие наблюдения через дырку, которое колдун всегда считал утомительным, потому что оно требовало напряжения зрения. Он позволил медальону скользнуть в вырез ворота и застыл, скрестив на груди руки, задумчиво разглядывая зеркала.
Наконец, откашлявшись, Кедригерн проговорил громко и четко:
- Моггроппле, ты там? Я освобожу тебя, если сумею, но я должен знать, что ты там. Покажись, Моггроппле!
Не успел он промолвить последние слова, как каждое зеркало мягко засветилось - сияние становилось все ярче, очерчивая в стеклах сверкающие силуэты. Вскоре в каждом зеркале стояло по беловолосой женщине в темно-синем платье. Она была красива и статна - печальные темные глаза, длинные изящные пальцы, тонкие, изысканные черты лица. Ведьма выглядела женщиной средних лет, ей можно было дать где-то полвека - пол ее третьего века.
- Кто из вас истинная Моггроппле? Говори! - приказал колдун.
В мгновение ока из зеркал вырвался звук, наполнив амбар пятикратным эхом одного голоса, кричащего:
- Я! Я! Не слушай их, они все фантомы, я настоящая! Они не реальны, я реальна, я единственная, я, я, слушай меня, не обращай на них внимания, они сплошной обман, я Моггроппле, я, я, я! Я, не они, я! Освободи меня! Я настоящая, а они нет, я, в этом зеркале, не в тех, только в этом! Я! Я!
Крики нахлестывали друг на друга, сливались, сплетались в визгливую какофонию. Кедригерн слышал сердитый голос, визгливый голос, вкрадчивый голос, хриплый от ярости голос, пронзительный угодливый голос - голоса одинаковые, но чем-то неуловимо отличающиеся друг от друга. Он невольно отпрянул под напором шума, но тут же ринулся вперед, стремительно набрасывая на зеркала покрывала - подняв в процессе тучу пыли, зато установив тишину.
- Что ж, мы знаем, что она там, - сказал он, отряхивая пыль с одежды и с рук. - Все, что нам нужно, - это установить, какая Моггроппле настоящая и как ее извлечь из стекла.
Принцесса и Афонтий ничего не ответили, лишь взглянули на него как на безумца, и тогда колдун добавил:
- Есть какие-нибудь предложения?
- Расколотить их молотком, - буркнул Афонтий.
- Этого я позволить не могу. Слишком опасно.
- И очень жестоко. - Принцесса одарила Афонтия испепеляющим взглядом.
- Что тут жестокого? Это быстренько бы вытащило их из зеркал, разве не так?
- Тут нет никаких гарантий. Мы имеем дело с магией, Афонтий, а магия непредсказуема. К делу надо приступать постепенно, методично - ради нас же самих.
- Поговори с ними по очереди, - посоветовала Принцесса.
- Отличная идея. - Кедригерн повернулся лицом к зеркалам, помедлил и снова взглянул на Принцессу. - Не могла бы ты, как женщина и как человек, имевший опыт обременительного заклятия, предложить, какие именно вопросы и в каком порядке стоит задавать?
- Ты же умелый колдун, Кедди, - ответила жена с почтительным жестом.
Согласившись с ее словами слабой улыбкой и кивком, Кедригерн снова обратился к зеркалу номер I. Он откинул тряпку, и на него взглянула подбоченившаяся Моггроппле.
- Ну, вытащи меня отсюда, - рявкнула она.
- Придется тебе сказать мне как, - ответил колдун. Она демонстративно вздохнула, как бы подчеркивая,
что терпение ее на исходе, и возвела глаза к небесам, презрительно буркнув:
- Колдуны! - Затем, собравшись, женщина в стекле заявила: - Это очень просто. Поставь меня так, чтобы я поутру поймала первый солнечный луч. Остальных размести пентаклем с одной пустой стороной. Вот и все.
- А остальные должны смотреть внутрь или наружу?
- Внутрь, естественно. Ты что, совсем ничего не знаешь?
- Спасибо. Я еще вернусь к тебе, - сказал Кедригерн и набросил на зеркало покрывало, прежде чем фигура внутри успела возразить.
- Звучит действительно чертовски просто, - заметил Афонтий.
- Да - если я говорил с настоящей Моггроппле. В противном случае мы только что узнали способ, как выпустить в мир отражения.
- А что в этом плохого? Много места они не займут, так ведь? Гони их всех, Кедригерн, и давай убираться из этого сарая.
- Афонтий, неужели ты не понимаешь, насколько они могут быть опасны? Они тоньше листка золота и острее волшебного меча. Одной из них достаточно встать к кому-нибудь боком, чтобы человека рассекло пополам. Окажись кто-то из таких зеркальных людей в толпе, и картина вскоре будет напоминать выкошенное поле.
После долгого тяжелого молчания Афонтий сказал:
- Что ж, ладно, значит, будь осторожен. Но разбирайся побыстрее.
Кедригерн отбросил покров зеркала II, и Моггроппле тут же заговорила:
- А, вот и ты! Вот что тебе нужно сделать, чтобы вытащить меня отсюда, парень: поставь меня так, чтобы я поймала последний луч заходящего солнца, а остальных четырех прислони к белой стене, на которой напиши черным руны…
- Если что, я поблизости, - перебил Кедригерн, закрывая стекло и переходя к зеркалу III. Здесь ему велели повернуть Моггроппле к полуденному солнцу, а остальных расставить по парам, чтобы они глядели друг на друга. Зеркало IV честно призналось, что понятия не имеет, как выбраться, а V, доставив огромное удовольствие Афонтию, приказало обратить себя к полной луне, после чего разбить всех остальных серебряным молотком. Кедригерн закрыл зеркало V и повернулся к Принцессе. Выглядела она раздосадованной - зеркала явно внушали ей отвращение.
- Ну, я поговорил с ними по очереди. Есть еще какие-нибудь идеи?
- Я думаю, Кедди, - терпеливо сказала женщина.
- Теперь, когда мы пробудили в ней надежду, мы действительно должны решить, как помочь бедной Моггроппле. Подумай о ней, томившейся в зеркале все эти годы. Помимо профессиональных затруднений, это, должно быть, жутко неудобно - быть сжатой в два измерения, когда ты привыкла жить в трех.
Принцесса резко вскинула на него взгляд. Ее глаза вдохновенно сияли, по лицу расплывалась улыбка. Хлопнув в ладоши, она с негромким жужжанием маленьких крыльев поднялась над креслом и опустилась на верхушку вишневого буфета.
- Кажется, я знаю, - объявила она.
- Дорогая, вручаю все бразды правления тебе. - Кедригерн поклонился жене и отсалютовал ей.
- Хорошо. Я обо всем позабочусь, но сперва расставь зеркала так, чтобы они смотрели вон на ту узкую щель в стене. А потом убирайся с глаз моих и дай мне поговорить с Моггроппле один на один.
- Как пожелаешь. Идем, Афонтий, поможешь мне с зеркалами.
- Нет уж, уволь. Пеммени велел мне не передвигать их. - заявил Афонтий, вскинув руки, точно защищаясь.
- Что ж, а я говорю тебе, что их нужно передвинуть. Пока они не смотрят друг на друга, опасности нет. Идем.
Афонтий затряс головой:
- Эти штуки тяжелые. Воспользуйся своей магией.
- Магия бесценна, как тебе прекрасно известно. Никто не растрачивает ее, двигая мебель. Давай помогай.
Ворча и бормоча что-то, Афонтий встал и присоединился к колдуну. Вряд ли ему потребовалось приложить так уж много усилий, чтобы развернуть зеркала «лицами» к стене амбара, но старик так стонал, охал и глухо вскрикивал, что любой предположил бы, что он ворочает горы.