- И остались живы. Вы выжили, - у глухонемого Младича был прекрасный усилитель слуха - оверлей, - как вам удалось выжить?
- Мне повезло, - я опять ощутил зловоние загаженного скафандра, отравленного углекислотой, воздуха. Дни бессмысленного ожидания, наполненного страхом. Я успел отдать приказ агентам закрыть скафандры, в надежде избежать заражения, хотя четко понимал иллюзорность таких ожиданий. Потом я через общий канал обратился к испуганным людям в порту, тысячам испуганных людей. Пассажирам, экипажам лайнеров и других кораблей, служащим порта, всем кого жуткая старуха с косой застала в этой ловушке. Операторская службы безопасности оказалась хорошо оснащена, сюда сходились большинство нитей управления, и все служебные и общие стереокамеры космопорта. На которых хорошо отображались все перепетии трагедии разыгравшейся в космопорту. Паника, человеческий водоворот, крики, требования, даже стрельба. Большинство людей попыталось вырваться из ловушки, они пытались выбить двери, гермоэкраны, даже с риском разгерметизации, ведь за куполом была только безжизненная поверхность луны. Кто то, протаранил грузовые ворота карго - шлюза погрузчиком, который так и застрял в створе. Но карго - шлюз был блокирован снаружи. Кто то из персонала, более догадливый, пытался проникнуть в операторскую, откуда и можно было разблокировать внешние шиты. Несколько служащих порта пытались взломать дверь, используя гравирезаки, но все служебные помещения безопасности космопорта, оснащались бронированными створками. Кстати воспользовавшись этой суматохой, два оператора, быстро сообразившие что к чему, умудрились сбежать. За ними ушел Фриц Гайбер. Он нашел их, когда они пытались раскодировать аварийный служебный выход и попросту застрелил их. Обратно он уже не вернулся, так и сгинув, где то на территории порта. Труп его нашли гораздо позже в системе переходов грузового терминала. Может он пытался выбраться, кто знает. В любом случае мы остались втроем. За эти три дня, проведенные в операторской, я увидел много трагедий, зла и человеческой мусорной пены, вынесенной наверх жестокими обстоятельствами. Историй предательства, гнева, ненависти и страха. Я видел, как забили креслами из зала ожидания, молодую, беременную женщину, кто то кричал, что внутри нее чужой. Ее труп протащили по залу, оставляя кровавый след и пытались сжечь в фонтане атриума. Я видел как убили старика, у которого побледнело лицо, из за приступа инфаркта, как душили мальчишку, который всего лишь чихнул. Так уж получилось, что именно я обладал полной информацией об обстановке в космопорту, снаружи не знали ничего, и поэтому именно я, сначала невольно, стал координатором действий аварийно - спасательных, и карантинных служб КомКона, а потом уже снаружи, и руководителем спасательной операции. Тогда и появилось неофициальное название "лихорадка Ноймана", сначала в среде спасателей, а потом уже и в новостях. Они начали разворачивать инфекционный госпиталь прямо на территории космопорта. Меня вытащили через три дня, когда уже был выяснен механизм заражения и выявлен патоген. Кислорода в скафандрах было только на сутки, но нам повезло. Скафандров в операторской не было, но были респираторы и несколько патронов - рекуператоров углекислого газа, которые подходили к нашим скафандрам. Начальник службы безопасности умер на вторые сутки, легкий респиратор не помог. Хотя умер он не от лихорадки, она не действовала так стремительно. К тому времени мы еще не знали, что патоген распространяется по воздуху, а система кондиционирования и вентиляции в космопорте общая. Когда он, осознал что болен, он попытался напасть на нас, что бы отобрать скафандр у кого - нибудь из нас. Аманда застрелила его, но он успел повредить ей скафандр. На исходе третьих суток, за восемь часов, до освобождения, она поняла, что заражена. К тому времени, уже было много погибших от инфекции, и мы знали, как выглядит болезнь и неизбежная смерть. У нее еще хватило мужества, записать прощальное письмо близким, а потом выстрелить себе в сердце. Она была очень красива и не хотела портить лицо, выстрелом в голову. Женщины.
Да, повезло, - тихо повторил я. За несколько лет я пережил четыре покушения. Молодого парня, у которого там погибла невеста, приверженцев какой то секты, которые хотели меня не убить, а возвысить, что в их понимании означало одно и то же. Старика, бывшего профессионала из сил спецназначения, у которого там погибла вся семья, сын, невестка и двое внуков. Это покушение чуть не увенчалось успехом, после чего я пролежал в госпитале, почти месяц и был переведен на Марс. И еще одно покушение, которое так и не удалось раскрыть. Впрочем, возможно, оно было из за каких то других моих прегрешений. За свою долгую карьеру я накопил много недругов, у некоторых из них, например марсианских корпораций, были широкие возможности обеспечить мне билет на ладью Харона, - Зачем вы здесь? Хотите меня убить?
- Мне пришлось бы стать в очередь, - усмехнулся Вуко, - за вами, такой шлейф не упокоенных душ, они мне не простят, вашей легкой смерти.
Я вздрогнул, по коже словно, стеганул морозный душ. Я не испытывал страха, но как и большинство космолетчиков верил в суеверия и потусторонний мир. Но не сегодня. Аид подождет.
- Успокойтесь. Я здесь не по вашу душу, - смилостивился Младич. - Сегодня мы с вами всего лишь невольные попутчики. Пусть и не очень любезные сердцу. У нас еще несколько часов пути, давайте сделаем вид, что этого разговора не было. И сделайте мне одолжение, покиньте кабину, ваш админский аурел мешает моей работе. Устройтесь где - ни будь в пассажирском салоне, выдавите что - ни будь покрепче, и наслаждайтесь видами. Скоро коррекция орбиты, через Ио, в патере Мауи опять извержение вулкана Амирани, поверьте вживую это гораздо красивее, чем в любом интерфейсе дополненной реальности.
И он, больше не обращая внимания на меня, погрузился в пилотирование корабля. Катер к этому времени прекратил ускорение и я неловко, после перегрузок, оторвался от кресла. Гравипривод был выключен и я цепляясь за поручни, и неторопливо переставляя электромагнитные боты, перебрался в салон и упал в ближайшее кресло. Система Аи кресла автоматически пристегнула меня, прозондировала мое состояние и предложила стимулятор, не забыв напомнить красным транспарантом в оверлее, об опасности передвижений по маневрирующему кораблю. Младич не стал закрывать пилотскую кабину, и мне через створ было видно, как небо Юпитера, уходит вниз и назад. Корабль готовился к тормозной коррекции орбиты. И еще я увидел, пока только через оверлей, пока еще небольшой желтоватый шарик Ио, который быстро надвигался на нас.
Корабль ощутимо начал притормаживать, выходя на орбиту спутника. Мелькнула тень Ио, на облачном покрове Юпитера. Спустя несколько минут, Младич начал разворачивать корабль и над передним пилотским фонарем понеслась зеленовато - желтая неровная поверхность, изредка перемежающаяся затененными патерами, черными кратерами вулканов, застывшими, красновато - бурыми полями лавы и серо - белого, грязного снега. Кое - где это скрывалось в едва заметной дымке атмосферы, сгущающейся над действующими вулканами, а где - то исчезающей в красно - желтых ионизированных сияниях. Величественное извержение, недавно вновь, проснувшегося вулкана Амирани, было видно даже за наплывающим навстречу, горизонтом. Стокилометровый, пугающий масштабами, столб кипящей лавы, казалось, пытался вырваться в космос. Но обессилев на огромной высоте, накрытый сизым куполом испаряющейся атмосферы, рассыпался на множество потоков, фонтаном гигантских расплавленных капель обрушиваясь вниз. Внизу на поверхности патеры, эти капли соединялись в огромные реки текущей лавы, расползающиеся огненными щупальцами в разные стороны. Зрелище одновременно пугало и захватывало дух. Пока этот океан бушующей огненной стихии еще не преодолел застывших границ старой патеры Мауи, но грозил захватить их со дня на день. Терминус Ио, границу света и тьмы, мы пересекли одновременно с Амирани. Вулкан ушел на дневную сторону, мы в ночь. На ночной, темной поверхности, красновато - желтые потоки остывающей лавы, выглядели еще контрастней. Величие космогонических стихий подавляло, заставляя чувствовать себя мелкой песчинкой, пересыпаемой в невообразимых песочных часах Вечности. Меня потянуло на философствование, и я вспомнил, что на Ио, чуть где - то южнее в патере Тупана погиб Юра Белецкий. Внезапный выброс бродячих рукавов поземных рек лавы, накрыл базовый лагерь геологоразведчиков. Погибло шестнадцать человек. Катер геологов, где был Юра и еще несколько геологов, собственно, был частью спасательной экспедиции. Никто не ожидал повторных выбросов, считалось, что после первого, рукав иссякает. Но все эти сведения устарели, после того как фонтан вдруг пробившейся лавы зацепил катер Юрия на посадке. Расследованием занимался другой отдел, меня не допустили даже к итоговым материалам. Так что прав Даан, не все там чисто с этой спасательной экспедицией, посланной на еще не остывшее плато между Микенами и Босфором.