- Ты спрашивал о последствиях? - тихо спрашивает она и подняв голову смотрит на меня с тоской - С каждым разом ЭТО становится сильнее...
- Что ЭТО? - внезапно я осекаюсь. Бывало, конечно, разное, внезапные симпатии, влечения, даже спонтанный секс. Но такого неожиданного, слепого, безумного взрыва страсти, безотчетного, да что греха таить, почти неосознанного, я от себя не ожидал. Было во всем этом полете через северное полушарие Гиганта, с лихими закрутками вокруг аномальной станции, что то странное, неожиданное.
- Вы знали кто я. - утвердительно спросил я Аланту, мучительно думая, было ли все произошедшее, действием аномалии или безотчётным всплеском гормонов. - вы хотели мне ЭТО показать.
Аланта грациозно оттолкнувшись от меня, сверкнув округлой попой, перехватила в полете свой комбинезон, стала одеваться. Я опять почувствовал возбуждение.
- Неделю назад на "Ганимед - орбитальный", буквально через несколько часов, после отлета, вернулся танкер "Люсинда". Там было четверо хороших ребят. - голос ее слегка дрогнул - Наших друзей. Адам Мартенс, Павел Белов, Эмиль Ноа и Джозу Ибарра. У Белова и Ноа были семьи. Последнюю корректировку орбиты они делали у "Горизонта", но вместо Каллисто, они вернулись назад. Вернее вернулся. Ибарра был изранен, весь в крови и практически ничего не соображал. Просто чудо что, ему удалось вернутся, причаливал уже автопилот. Сейчас он в коме, и что произошло мы не знаем. Остальные ребята погибли. Их тела обнаружили в разных частях корабля, все со страшными травмами. Похоже, - Аланта запнулась на мгновение, - они пытались убить друг друга. Тела Адама Мартенса так и не нашли. Только фрагменты одежды с кровью...
Она оделась и застегнула ботинки. Гравиподошвы клацнули об пол. Не поднимая головы, она произнесла
- Теперь мы знаем, что последствия могут быть разные.
- И тем не менее, вы опять здесь, - усмехнулся я грустно, - готовы рискнуть и собой и мной...
- Вы ничем не рискуете, если не вернетесь сюда еще раз, - она подняла на меня свои чудесные зеленые глаза, и сказала с болью, - а мы уже не можем сюда не возвращаться. Теперь это как наркотик. И с каждым разом все сильнее.
- Зачем вы потащили меня сюда? Не проще было рассказать на станции? Или вообще обратится в Комитет?
- Что проще? Люди гибнут здесь каждый день. И не всегда от каких то загадочных причин. Бывает от глупости, от небрежности, от усталости или отчаяния. Внеземелье не прощает ошибок, вам это должно быть известно лучше чем мне. Но здесь не этот случай. Вы удивитесь как всем наплевать на все вокруг, пока дела не коснется их лично. А я не могу притащить сюда Комитет в полном составе и засунуть их задницы в эту аномалию.
- А мою значит можно? - саркастически спросил я
Она приблизила ко мне свое лицо и посмотрела прямо в глаза.
- У вас хорошее лицо. И хорошие глаза. Грустные, усталые, но не злые. И вам еще не наплевать.
Она прикоснулась ко мне губами. Поцелуй вышел долгим, мягким и нежным. Потом она оттолкнулась от кресла и полетела к выходу.
- Пристегнитесь, выходим на тормозную глиссаду. - бросила она покидая трюм.
Ошибаешься девочка, еще как ошибаешься, думал я, все еще чувствуя вкус ее губ. Я застегнул штаны, кое как достал летавшую неподалеку куртку, накинул ее, пристегнулся, уже ощущая наваливающуюся на тело нагрузку тормозного импульса. Мне тоже все равно. Но эта проклятая работа не дает мне наплевать на все и на всех, хотя порой иногда очень хочется. Это только кажется что космос задает нам загадки. На самом деле это мы сами себе их задаем. И часто боимся получить ответ. И мне иногда кажется, что это и есть моя работа, получать ответы которые другие боятся получать.
"Юпитер - Орбитальная"
- Мы не полиция, и не КомКон - 2, - жестко ответил Питер Даан, заместитель директора Комиссии ООП, - мы даже не служба безопасности какой ни будь, из нескольких сотен, вонючих корпораций, дьявол их забери, при ООП. О - о - о, да если бы мы, работали в какой ни будь, зажравшейся СБ, даже какой ни будь занюханной корпорации, мы разве сидели бы здесь, разгребая все это дерьмо? Ты бы не летал на раздолбанных, попутных челноках, на разведку аномалий. У тебя был бы свой собственный персональный служебный фрегат с блек джеком и шлюхами. А у меня был бы кабинет как у главного СБшника, корпорации "Киносита" на Марсе, с видом из гигантского окна на свой собственный "Зимний сад" и бассейн с дельфинами, а не на этот тошнотворный кисель из гелия и водорода, по недоразумению называющийся атмосферой Юпитера. Не - ет, недаром Совет по делам корпораций, в котором сидят эти слизняки из Директоратов компаний, так волокитят, принятие закона о расширений полномочий корпоративных служб. Это же тогда работать придется. Пачкать руки, лезть во все дыры, с риском для жизни, боже упаси. Проще вот так вот. На все готовенькое. При этом еще брезгливо сморщив нос, от запаха горелой мертвечины. Суки...
Если бы какой ни будь рекламной компании, для пафосного ролика понадобился бы образ героического космолетчика, то Питер Даан вон Ваанстрат, вписался бы в эту картину просто идеально. Высокий, широкоплечий потомок викингов, с непокорной седой шевелюрой, цвета стали, таким же стальным взглядом, цепких, глубоко посаженных серых глаз на изрезанном морщинами, загорелом лице. Выдающийся лоб, кустистые брови, резко очерченные скулы и жестко сжатый рот, дополняли образ, вполне подходящий и конунгу на палубе драккара, или капитану рейдера в Далеком Внеземелье.
Но в кабинете директора Комиссии ООП по делам внеземелья при Системе Юпитера он смотрелся так же естественно как носорог в магазине интим услуг. Мол, я все равно плохо вижу, и хорошая смазка тебе не помешает. Кстати неплохой такой кабинет, пусть и без бассейна с дельфинами. Метров на двадцать с широкопанорамным голопроэктором во всю стену с видом и звуком бушующего моря и мебелью в субэтническом стиле под бук. Никаких иллюминаторов с видом на Юпитер здесь не было. Только пара семейных голографий на стенах. Семья Даана жила на Земле и он виделся с ними от силы раз - два в год. Тем не менее, семейные узы его были крепки, любому на зависть.
- Мы не будем заниматься этим, - жестко сказал Даан и посмотрел на меня, - чему ты улыбаешься?
- Всегда мечтал о собственной яхте с блек джеком. Только кому бы продаться? Не знаешь, кому нужен старый, потрепанный инспектор из комиссии по техническому контролю биосфер?
- Об этом позже. - отрезал он - Я не вижу тут места для иронии.
- А чему тут остается место? Мы каждый день встречаем загадки, от которых весь мир может полететь в тар - тара - ры. Люди мрут как мухи, ежедневно, ежечасно, по всему Внеземелью. На станциях, на кораблях, на астероидах, на безжизненных планетах и спутниках. Сотнями, тысячами. Калечатся, убиваются, исчезают... Нигде в этой гребанной системе нет уютного, укромного уголка для людей. И только потому, что наша чудовищно перенаселенная метрополия ежедневно заполняет эти вакансии и выплескивает новые потоки человеческой крови в космос, это позволяет продолжать нам экспансию. Можешь не напоминать мне о теории Рогена, "Экспансия или война". Представление человечества как загнанной лошади, которую нахлестывая, гонят по очень узкому серпантину, каждую секунду, рискующей сорваться в пропасть, или встретить за очередным поворотом обрыв, меня не вдохновляет.
Питер смотрел на меня очень долго. Потом поднялся и подошел к бару. Налил в два стакана немного содовой, бросил по два кубика льда и по кубику двухсолодового скотча, из знакомой мне упаковки "Лунар Кристи". Протянув мне один, он не стал возвращаться за стол, а грузно опустился рядом со мной в кресло.