Мне всегда хотелось, чтобы в мире существовало что-то чудесно-волшебное, пусть даже оно не касалось меня напрямую и происходило с другими. С теми, про кого я читала. За приключениями кого следила, глядя в экран. Кем управляла в игре. Я читала истории о других мирах, потому что мне это нравилось. Они очаровывали, давали надежду, что чудесное и волшебное действительно есть где-нибудь. И, может быть, однажды и я получу весточку из такого мира, передо мной откроется нужная дверь, и окажется, что я потерянная принцесса, будущая великая волшебница или что-то в этом духе.
Неплохой способ слегка подправить серую реальность, но, к сожалению, некоторые мечты сбываются не так, как ты того хочешь. Или не вовремя.
Это не я выросла из сказок – к радости своих родителей. Это сказки однажды выбросили меня, как волны оставляют на песке обломки, водоросли и мертвых рыб.
А сейчас, кажется, начался прилив. И если уж мне выпал этот шанс, то почему бы и нет?
Язвительный внутренний голос подсказывал, что главное – не утонуть.
Я шла вслед за Ренаром по коридорам и сквозь комнаты, вверх по лестницам и мимо картин и тусклых зеркал и думала про себя, что, может быть, вот сейчас и здесь все, о чем я читала, о чем слышала, во что верила – все, наконец, пригодится мне. Может быть, какие-то законы совпадут. Может быть, это было не зря, и я, сама того не зная, готовилась к чему-то чудесному. Может быть, может быть, может быть…
Предположим, может быть все что угодно. Нужно только понять, по каким правилам мы играем и что здесь с сюжетом.
Ренар болтал без умолку. Он перекинул мой рюкзак через плечо, легко подхватил куртку и вел меня за собой, крепко держа за руку, словно я намеревалась сбежать. Его болтовня была бессодержательной – просто поток фраз, ласковый тон, не сходящая с губ улыбка, уже другая, открытая и честная. Так улыбаются детям и уговаривают их, уводя подальше от опасности, от чего-то, чего им видеть не должно, знать о чем не нужно и куда не стоит лезть.
Он съел Алису, не моргнув и глазом, и не стал упрекать меня во лжи. Из-за этого я почувствовала укол совести. Вот идет рядом парень, красивый, как мечта, и сама любезность, несет мои вещи, только что слезы мне с носа смахивал, на лице – предельная честность, в глазах – забота, в голосе – тепло, а ты, дурочка, врешь ему в мелочах?
Только кто их здесь разберет, местных красавчиков? Вчерашний мне имени не открыл, отделался прозвищем. У этого имя тоже на имя не похоже, оно лисье, и волосы у него рыжие, и взгляд хитрый, так что побуду Алисой, пока можно. Вот узнаю, что здесь с именами творится, и решу, что говорить, а что нет.
Мы остановились у темных дверей в конце коридора. Красивых таких дверей, тяжелых, с резным узором и металлическим кольцом.
Ренар замялся, протянул руку к кольцу, но не сразу решился постучать. Он переступил с ноги на ногу, фыркнул, сбрасывая с лица прядь. Мне даже показалось, что посмотрел через плечо, не следит ли за нами кто из-за угла, но нет – мы были одни. Казалось, он специально медлит, как плохой ученик перед дверью в класс, когда не готов.
Удар металла о металл прозвучал громко.
Кто бы ни находился с той стороны, он точно это услышал, и дверь открылась сама по себе, словно этот стук потревожил некий механизм внутри нее, медленный и неповоротливый, заедающий на ровном месте.
Я вздрогнула и не успела отследить, когда меня схватили за руку и буквально втянули внутрь, в большой светлый зал. Здесь было теплее, чем в коридорах, еле заметно пахло хвоей и дымом. Сквозь два больших окна с мелкими квадратными стеклышками на пол падали яркие солнечные лучи. За окнами угадывались горы и лес, но я не всматривалась. Пока.
Дверь за моей спиной захлопнулась – быстро и громко.
Ренар покрепче перехватил мою руку и сказал в пространство, ни к кому не обращаясь – или обращаясь к кому-то, кто мог оказаться где угодно в этой комнате или в одной из смежных комнат:
– Мы здесь.
– Я вижу, – ответили тихо и недовольно.
Я повернулась на голос.
Мне кажется, я должна была ее заметить – высокую женщину в темном платье, стоящую справа от нас, слишком уж ее стройная фигура выделялась сейчас на фоне светлой стены. Но нет, то ли я была невнимательна, то ли сама эта женщина появилась здесь в тот момент, когда ее позвали, из воздуха ли или из тайной двери. Она зацепилась за меня взглядом и подошла ближе, не глядя по сторонам. Кресло, стол – все, что попадалось ей на пути, она ловко огибала, словно знала расположение предметов в комнате наизусть.
– Я вижу, – повторила она. Тонкие губы растянулись в совершенно правильной улыбке. – И рада видеть.