Ледяной воздух ворвался внутрь вместе с запахом зимы.
Ренар взял меня за руку и потянул за собой, но я уперлась обеими ногами и замотала головой.
– Что такое, милая? – ласково – действительно ласково, а не с издевательским притворством, поинтересовался он. Я зажмурилась и не ответила, и, кажется, он понял. – Боишься высоты? Чего же ты не сказала? – голос стал более вкрадчивым.
Теплая и тяжелая рука легла мне на плечи и потянула вперед.
– Со мной не бойся ничего… – начал Ренар все тем же ласковым голосом, успокаивающим и убаюкивающим.
Я уперлась ладонью ему в грудь и вывернулась из объятий.
Не люблю прикосновения, особенно, чужие и внезапные.
И когда меня так навязчиво очаровывают, я тоже не люблю, будь ты хоть трижды прекрасен, как небеса и все яркие звезды на них.
– Я боюсь не высоты, – сказала я, хмуро сведя брови. Руки я скрестила на груди, хотя под плащом, наверное, это было не слишком заметно. – А вдруг ты меня с этой башни скинешь?
Он удивленно замер, даже, кажется, на пару секунд задержал дыхание, так и застыв с вытянутой рукой. Тонкая рубашка здесь, в крошечной комнате с окном, распахнутым в ледяную бездну, смотрелась выпендрежно и смешно, но Ренар, кажется, не чувствовал холода. Он посмотрел на меня иначе – в полумраке я не могла различить все черты его лица, но заметила, как что-то изменилось. Он не хмурился, нет, наоборот – словно слетела какая-то маска, мешавшая ему все это время. Ренар наклонил голову чуть набок и, наконец, рассмеялся, уперев руки в бока.
Я не ожидала такого. Продолжения игры в доброго парня, которому жалко бедную девочку, вспышки гнева или язвительного замечания в мою сторону, смертельной обиды – чего-то такого, притворного или неприятного, но нет, я получила совершенно искренний смех. Поэтому и застыла, как дура, поджав губы, не зная, что мне делать и как себя вести.
И мне резко захотелось извиниться, но извинений у меня никто так и не попросил.
Ренар еще раз фыркнул, видимо, выражая отношение к глупостям в голове у некоторых девочек, с серьезным видом надел мне на голову капюшон плаща и приглашающе махнул в сторону выхода на балкон.
– Вот и проверим.
Улыбка его была лукавой.
Если я чего и боялась, то точно не высоты, поэтому смело шагнула вперед, только ойкнула, когда порыв ветра ударил по щеке, царапнув снежной крошкой. Холодное железо перил жгло не хуже огня – я удостоверилась в этом, по дурости коснувшись их голой рукой.
Вокруг, сколько хватало зрения, виднелись горы и лес, лес и горы, отблески заката на ледниках, переливы глубокой синевы, нежно-лилового и кораллово-красного в небе. Оно оказалось ясным, ни облачка, крупные звезды сияли на нем, но в воздухе будто бы висела ледяная взвесь, крошечные острые иглы. Я вдыхала этот воздух ртом и носом, потому что мне было его мало.
Ренар осторожно тронул меня за плечо и повел за собой вбок по узкому, в половину шага, балкону, который действительно опоясывал башню. Слева от меня оказалась каменная стена, а чуть выше начинался металлический купол, на который налипла корка льда. Мелкие тонкие сосульки свисали с его края, как кристаллы в перевернутой короне.
Я не боялась высоты, но шла медленно, потому что голова кружилась – и от этого воздуха, и от холода, кусающего за нос, уши и щеки, несмотря на плотный капюшон, и от бескрайнего неба вокруг.
Это было слишком красиво.
Ренар остановился, беспечно облокотившись на перила, словно под ним не было бездны, а вокруг стоял май месяц, самое время рубашки с жилетами выгуливать.
Человек он вообще или как?
Я моргнула, решив, что подумаю об этом чуть позже, когда пойму, кто тут вообще есть, кроме людей.
Над самым горизонтом висела луна – огромная, ярко-желтая, перешедшая во вторую четверть несколько дней назад, она была окружена контуром морозного гало.
– А где вторая? – спросила я.
– М? – Ренар вскинул голову, словно я отвлекла его от каких-то невероятно важных мыслей. Лунные тени чуть изменили черты его лица, сделали острее и глубже, выбелили кожу. – А, вторая луна? Еще не взошла. Она у нас любит отставать и потом гонится за сестрой по небу.
– Вот как… – пробормотала я.
Ренар пожал плечами, окинул меня взглядом и улыбнулся.
– Не замерзла, милая? – спросил он.
Его пальцы лежали на перилах так, словно холодный металл не обжигал его.
– Хотела то же самое спросить у тебя, – ответила я.
– За меня тебе не стоит беспокоиться, – рассмеялся Ренар и позвал меня, подманивая рукой: – Иди сюда.
Вот как. Щас, бегу и падаю.