Она зажалась в кресле так, что чуть пискнул Шустик в руках, сдавивших его. Этот писк привёл девушку в себя. Зазеркальный не будет бросаться на неё. У него здесь другая жертва. И — за креслом стоит Тим. Он не даст в обиду никого — так Кира чуть не молилась, повторяя снова и снова: «Тим придумал что-то, что поможет нам обоим — и мне, и Игорю! Пожалуйста, Тим, ты же придумал что-то стоящее!»
Край покрывала медленно сдвинулся ещё немного вниз. Показалась рама зеркала.
Что-то холодное проехало по виску девушки. Перепуганная, она застыла ещё больше, хотя, казалось, уже — куда больше-то? И лишь секундой позже поняла. Пот. Она зажата в напряжении до такой степени, что вспотела. Странно, что котёнок в руках будто понял, что хозяйка испугана, и не поднимался, хотя Кира боялась, что малыш спрыгнет с её коленей.
Несмотря ни на что, Кира вдруг почувствовала за креслом движение, но долго прислушиваться к нему не могла. Это был, как она решила, шелест одежды…
Ткань на зеркальной дверце шкафа вновь привлекла её внимание.
Над краем всплыли глаза — не призрачно голубые, как их запомнила Кира по последней встрече с зазеркальным. Нет, эти глаза горели светло-красным и мутным. Словно кто-то взял — да разбавил сгусток крови обычной водой. Но размешал плохо. Глаза без зрачков и белков. Просто два призрачно-красных кругляша.
По направленному взгляду этих красных глаз Кира определила, что зазеркальный сначала заметил её: он будто толкнулся покалывающим взглядом в её глаза. А потом медленно, не торопясь, тварь переместила — не взгляд уже, а жёсткую фиксацию! — на спящего. То небольшое, что отгибало ткань, прячущую зеркало, оказалось корявым пальцем с когтем. Палец продолжил движение вниз, убирая покрывало и являя глазам уже достаточно большую зеркальную поверхность, в которой постепенно появлялась вся небольшая комната.
Глухая тревога снова бросила Киру в пот: почему зазеркальный взглянул сначала на неё, а потом — на Игоря? Почему мутно-красные глаза не шевельнулись посмотреть наверх — на Тима, стоящего за креслом? И вдруг сообразила: то шелестящее движение за креслом перед явлением красноглазой твари — это Тим спрятался, присев на корточки.
Знать бы, что задумал Тим! Может, легче было бы перенести то, что происходило.
Но зазеркальный доделал то, что начал: ткань, исполнявшая функцию накидки, сползала-сползала — и вдруг с шорохом съехала с зеркала! А тварь прыгнула на пол…
Поневоле Кира взглянула на котёнка: боится ли? Малыш безмятежно сидел на её коленях и не шевелился. А ведь обычно маленькие любопытны? Или это нормальная реакция зверька на невиданную ранее тварь? Как бы то ни было, девушка прониклась спокойствием котёнка и продолжала следить за тварью.
Зазеркальный на сей раз оказался изменённым не только в цвете глаз. Уродливое нагое тело, сгорбленное и толстое, поражало длинными, худыми до костлявости конечностями, сложенными сейчас, как у кузнечика. Кира почему-то вспомнила, что Игорь объяснил: зазеркальный — не имор, не собственно зеркальный дух, а душа умершего человека. Значит, эта душа сейчас набирает плоть, но будет ли зазеркальный похож на человека, когда наберёт достаточно плоти для необходимой массы?
Прозрение, новое и яркое, подступило так внезапно, что Кира чуть не задохнулась от понимания: у неё в руках осиновый кол в миниатюре!
Но думать, что и как, уже не дали. Бешеным прыжком зазеркальный с пола выстрелил на кровать. Он приземлился в ногах спящего, встряхнув его (Игорь, не открывая глаз, на это только прошептал что-то), — и тут же взвился вверх, кажется собираясь немедленно вцепиться в человека, чтобы изодрать его, жаждая крови! И упал назад, когда перед ним самим взметнулась гибкая зеленоватая волна и распахнулась узкая пасть — с явственным шипением! Кира ахнула.
А потом резко обернулась.
Тим стоял за креслом — когда только выпрямиться успел?! — и целился из странного оружия, напоминающего лук или арбалет. Но не в зазеркального — в само зеркало!
Сначала завизжал зазеркальный, когда понял, резко оглянувшись, что хочет сделать человек. Но металлически лязгнуло оружие Тима — и почти одновременно грохнуло и загремело осколками зеркало. Так поразительно легко и в такие мелкие осколки, что Кира изумилась: разве такое возможно?! Но ещё более поразило, что Игорь продолжал лежать — продолжая спать, хотя уже морщился, точно ему что-то слегка мешало… Тварь кинулась было к зеркалу. Крупных осколков было много, и, кажется, она рассчитывала спрятаться в одном из них. Но, видимо, получив плоть, она тоже стала уязвимой. Поэтому она легким пухом отлетела от сыплющихся с дверцы осколков и рванула назад, к кровати.