Освобождённый от общей суеты ребёнок вздохнул и перевёз взгляд со своих часов на стену, исписанную красными посланиями.
— Хорошая работа, — поблагодарил его голос, донёсшийся из-за спины. — Ты отлично постарался.
— Так значит, у Дома появился новый хозяин? — не обрачиваясь, спросил мальчик.
— Это не твоя забота, — оборвал его голос. — Не встречайся с ним. Не дай ему узнать, кто ты такой.
Ребёнок Дома удивился.
— Но он тоже контактор.
— Он другой.
— Тогда для чего он появился здесь?
— Это не важно. Главное, ты должен знать, для чего здесь появился ты.
Мальчик вздохнул, пожимая плечами.
— Да знаю я.
— Вот и чудно.
— А ты уже уходишь?
— Мы не можем находиться здесь постоянно. Уйду я — придут другие. Кто-нибудь из нас постоянно будет присматривать за вами.
— Не скучайте, — тихо попрощался мальчик. — Вы всегда выглядите такими одинокими.
В тишине коридора он услышал удаляющиеся шаги, обернулся, чтобы убедиться, что здесь никого не осталось, а потом вернул взгляд на стену. Всё вокруг молча сообщало жителям Дома торжественную весть.
ГНОЙНЫЙ ГНОЙНЫЙ ГНОЙНЫЙ У ДОМА НОВЫЙ ГНОЙНЫЙ ХОЗЯИН ГНОЙНЫЙ ГНОЙНЫЙ ЦИКЛ ГНОЙНЫЙ ГНОЙНЫЙ ГНОЙНЫЙ ОСОБЕННЫЙ ГНОЙНЫЙ ГНОЙНЫЙ ВОЗОБНОВИЛСЯ ГНОЙНЫЙ ГНОЙНЫЙ ГНОЙНЫЙ ГНОЙНЫЙ ГНОЙНЫЙ
========== От Славика до Гнойного и Сони, часть 1 ==========
— Ты слышал? У нас будет новенький.
— В старшей, что ли?
— Чего это они? В июне выпуск, нам год остался.
Гнойный, разгоняя мелочь с лестниц, взбирался по стремянке на чердак Дома. Он ворчал как Старуха, и мысленное сравнение с этим воспитателем вызывало на его губах полуусмешку. В любой другой день он мог бы и улыбнуться даже, пребывая в хорошем настроении, но сегодня с рассвета мир словно обернулся против него. И именно поэтому он полз сюда сам, а не заставлял девчонку спускаться. Если уж Дом и вредничал, то вредничал одинаково в отношении всех. Мелких не трогал обычно, вот и сновали они везде, неразумные, шумели и выводили из себя. Даже Замай с Букером в свои худшие времена раздражали Гнойного меньше, чем эти неразборчивые детские голоса, с какого-то перепугу радостные. В такие дни вообще нельзя быть радостными. Скоро выпуск, а значит приходила пора приучать мелких к порядкам Дома, между делом подумал Гнойный.
Он поддел плечом и откинул наверх квадратную деревянную дверь, больше напоминавшую люк, и сразу же закрыл глаза рукой — на него осыпалось скопище пыли. Парень задержал дыхание и подождал, пока она уляжется. Кашлять было нельзя, привлекать внимание к этому месту — тоже, привлекать внимание воспитателей тем более. Это тайна. И она должна оставаться тайной, и Гнойный приложит все усилия, чтобы ни один человек не нашёл их здесь. Особенно этот докучающий Генерал, который очень любит появляться в неподходящее время в неподходящем месте. Бывший выпускник Дома, чтоб его.
Гнойный и сам без пяти минут выпускник. Более того, он — хозяин Дома, единственный признанный им человек. Старший, обладающий неоспоримым авторитетом, уважением среди всех и каждого (учителей не в счёт). С ним даже воспитатели считались (не в счёт этого Генерала, будь он проклят дважды). Отряхнув пыль с футболки, лица и волос, Гнойный протёр глаза и вскарабкался по лестнице на самый верх.
Под скатной крышей разместилось небольшое чердачное помещение, где было свалено огромное количество мусора и старой бесполезной утвари; в числе последней было очень много зеркал. Даже слишком много. Большие и маленькие, карманные, настенные, огромные прямоугольные, они стояли всюду: у стен, у мешков с мусором, кое-где даже подпирали балки. И в этом беспорядке в углу у маленького окошка, пробитого в наклонной крыше, стояли аккуратный столик, полочка с сервизом, куда были подтянуты провода удлинителя, старые матрасы, осыпающиеся сухими трупиками клопов, и мешки с тряпками. Сидели или на них, или на деревянном голом полу.
Но просто так забравшись на чердак, это место нельзя было увидеть. Если, конечно же, не знать, куда смотреть. Сообразительная хозяйка укромного уголка крайне умно обустроила здесь всё, скрыв своё убежище за бесчисленными фальшивыми отражениями.
— Ты создаёшь много шума, — с укором произнесла она, когда Гнойный опустил дверь-крышку обратно.
— А ты должна чаще спускаться, — бесцеремонно ответил тот, отряхнув руки. — И убираться, — пробормотал парень, рассматривая количество грязи на свой одежде.
— Если буду убираться, они поймут, что здесь кто-то есть.
Гнойный прошёл по зеркальному лабиринту едва ли не с закрытыми глазами. Он знал, что нужно обойти, где надо перешагнуть, где — наклониться, чтобы попасть в единственный уголок, пригодный для времяпровождения. Там, у окна, вглядываясь в октябрьский утренний туман, окруживший Дом, сидела девушка. Миниатюрная, стройная и ловкая, как кошка — иные сюда ни за что бы ни пробрались. Она отличалась особенно дикими повадками, но в присутствии хозяина Дома становилось послушной, какой и полагалось становиться таким, как она.
Девушка расчёсывала волосы старым гребнем, обнаруженным случайно среди этого хлама (как и всё здесь, что создавало относительный уют, пригодный лишь для детей Дома). Сквозь щели в крыше ветер продувал чердак насквозь, дыры эти были заделаны неумело распотрошёнными матрасами и завалены мешками, но здесь всё равно сквозило, а те, кто приходил сюда, всё равно сюда приходили. Гнойный упал на матрас рядом со столиком и широко зевнул. Девушка отложила в сторону гребень.
— Приходил Микки, — сказала она. — Он ищёт Сонечку. Не знаешь, есть в Доме человек с таким именем?
— Знаю, что в Доме нет никого с таким именем.
Девушка ловко перебралась поближе к Гнойному и положила голову ему на колени.
— Каково быть хозяином Дома? — неожиданно спросила она.
— Ничего необычного.
— Но ведь ты знаешь обо всём, что происходит в его стенах.
— Я знаю больше многих, но абсолютно всё неизвестно даже мне.
— Знаешь имена тех, кто уйдёт?
— Нет, но знаю всех контакторов. Только это секрет, и даже тебе я его не скажу.
— А я скажу тебе свой секрет. Микки предупредил, что в этом году это произойдёт раньше обычного.
— Что ж, — Гнойный вздохнул, — тогда нам осталось не так много времени.
В столовой на первом было оживлённо. В отражениях зеркал буднично мелькали люди, не существующие в реальности. Гнойный, грязный, как чёрт, спустился с чердака к обеду и всё время только и ловил на себе недовольные взгляды воспитателей. Впрочем, он давно не видел другого выражения на их лицах, тем более, если речь шла о нём. В общей суматохе кто-то поставил Гнойному подножку, и тот едва не запнулся. Тень, призрачная, неуловимая, шепнула на ухо, чтобы он не задерживался, и исчезла, никем не замеченная.
Все новости за последние часы Гнойный узнал у Букера за пару минут. За столько же времени он пообедал и ушёл из столовой.
— Хозяин Дома весь в делах, — пробормотал Замай, ковыряясь в тарелке. — Совсем скоро так о друзьях забудет, — с усмешкой протянул он.
Они прятали такие места. Чердак. Площадка под лестницей у запасного выхода. Закрытые душевые в конце второго этажа. Разваливающаяся стена старого сарая. Пара кладовок. И ещё с десяток того, чего просто так не перечислишь, потому что даже когда коридоры пустели, они могли заиметь свойства таких мест. Обнаруженные однажды, они качеств своих не утрачивали, обретая их вновь, когда про них забывали. Это был секрет Дома, известный лишь некоторым его воспитанникам. Не страшащимся того, что здесь происходило. Тех, кто стремился к этому, кто сторонился иных возможностей.