Сияя радугой из ключа вырвался свет, и только пронзительный вопль эхом разнесся в опустевшем пространстве там, где исчез Алиса. Золотистый свет заполонял поле боя, сражающиеся с рыцарями варпы исчезали.
— Победа, — хрипло усмехнулась я, чувствуя, как постепенно тело переполняет боль. В последний момент Алиса всё-таки достал меня мечом. Падения я уже не запомнила.
***
Я очнулась от глубокого сна, будто вынырнув из мрака небытия. Лёжа в полумраке на своей кровати, я не чувствовала привычного запаха цветов, однако и запаха крови тоже не наблюдалось, лишь слабый аромат больницы и бинтов. Перед глазами проплывали как в тумане лица, которые я видела за время, что я тут валялась. Печальный Квентин с плотно сжатыми губами, хмурый и злой Генри, даже пристукнутый и бледный Теофилас, почему-то упорно избегающий моего взгляда. Не знаю, сколько прошло времени, но внезапно мою руку обхватили теплые явно мужские ладони. Сознание вновь затопили воспоминания.
— Я тоже хочу держаться за руки, — маленькая я капризно дёргала наставника за мантию. Увидев в окно, как родители держат за руки мою сестру, я не могла отстать от Чешира, который в отличие от няни, приходившей исключительно, чтобы прибраться в комнате и покормить меня, не брезговал ко мне прикасаться. Мы держались за руки и ходили по комнате, когда я канючила, что хочу тоже гулять вокруг дворца. Он насмешливо трепал меня по волосам, когда я проказничала и гладил, когда я что-то выучивала. Этих прикосновений я ждала каждый день. Я так сильно любила эти теплые руки, которые сейчас отстранились, вынудив меня невольно потянуться за ними.
— Не уходи, — тихо попросила я в темноту.
— Я никуда не уйду, — обычно озорной голос наставника звучал устало, но облегченно.
— Почему ты здесь? — Я вспомнила заседание Сената перед нападением Алисы, но, видимо, Чешир меня неправильно понял.
— Как почему. Я пришел, чтобы посмотреть, как ты в отключке пускаешь слюни, — ехидно фыркнул он, лишь сильнее сжимая мою руку.
— Ты неисправим, — невольно рассмеялась я и, открыв глаза, смогла увидеть его силуэт в полумраке комнаты. — Включи, пожалуйста, свет.
— Хочешь воды? — Непривычно послушный Чешир зажег маленькую лампу на тумбочке, и я, наконец, разглядела родное, но отчего-то невероятно уставшее лицо моего наставника. Обычно в комнате суетились шумные служанки, но сейчас никого, кроме нас не было.
— Угу, — я приняла поданный стакан, попутно замечая, что за занавесками тоже непроглядная темнота. Очевидно, была ночь. — Я проспала весь день?
— Ты спала больше, чем день, — покачал головой Его Высокопреосвященство, поудобнее устраиваясь на кресле. — Тебя не было трое суток. Ты родилась в рубашке.
— Всё настолько серьезно? — Усмехнулась я, поморщившись и приподнялась на подушках. Чешир искривил губы, как будто пытаясь выдавить дежурную для него усмешку.
— Более серьёзно, чем у настоящей королевы, когда она была ранена, — всё ещё сжимая руку, он внезапно уткнулся лицом в мое одеяло, глухо выдохнув. — После того, как ты потеряла сознание, герцог принес тебя сюда. Несмотря на оказанную экстренную помощь, все звали тебя, но ты не просыпалась. Я сказал всем, что тебе нужен покой и отдых, но сам не смог оставить тебя.
— Спасибо, — неуверенно выдохнула я, косясь на внезапно преобразившегося наставника, который не выныривая из одеяла затряс головой.
— Не благодари. Это я втянул тебя во всё это. Не могу себя простить, — его голос дрогнул, и я с ужасом представила, что он сейчас заплачет, отчего мне резко поплохело.
— Да брось, — неуверенно улыбнулась я, пытаясь его успокоить. — У тебя же не было выбора.
— Когда я увидел тебя, лежащую в луже крови, я думал, моё сердце разорвется. Думаю, ты знаешь об этом, но я живу намного дольше других, в десятки раз дольше, чем ты, — его голос звучал пугающе слабо. — Я множество, раз видел смерть всех, кто был рядом со мной и думал, что привык к этому. Но, представив, что ты оставишь меня, как и все остальные, я впервые подумал, что хочу исчезнуть вместе с тобой.
— Чешир… — ошарашенно позвала я его, обалдев от подобной откровенности обычно скрытного, вечно увиливавшего от прямых ответов наставника.
— Я присматривал за тобой с тех пор, как ты была ребенком, и теперь ты стала взрослой. Никогда не думал, что ты станешь настолько важна для меня, — сказав это, он замолчал, а я, поддавшись внезапному порыву, осторожно погладила его по шелковистым волосам. — Похоже, сегодня наоборотный день.
— Мм? — Наконец выпрямившись, Чешир усмехнулся как обычно, и у меня отлегло от сердца. Это был Чешир, которого я знала.
— Я делал так, когда ты была маленькой, — он слегка прищурился и потянулся, но было непохоже, что он против. — Что ж, теперь, когда ты очнулась, мне пора возвращаться в свою комнату. Я должен позаботиться о беспорядке, который натворил Алиса, и восстановить силы к завтрашнему дню.
— Не уходи, — еле слышно попросила я. Перспектива остаться одной в этой мрачной комнате не грела, тем более услышанные откровения, наконец, позволили мне понять одну важную вещь.
— Ты хочешь, чтобы я просидел тут еще одну ночь? Ты просишь слишком многого, королева, — занудным голосом протянул он, но внезапно лукаво усмехнулся. — Ты могла бы снова позволить мне спать здесь. Только учти, я не собираюсь становиться котом, как в прошлый раз.
Я закусила губу, задумавшись. Фиолетовые глаза вопреки ехидной улыбке смотрели серьезно и напряженно ожидали ответа. Дождавшись моего нерешительного, но, несомненно, одобрительного кивка, Чешир склонился и осторожно коснулся моих губ своими. Несмотря на то, что я вполне ожидала этого, видимо, в моих глазах отразилось нечто такое, что заставило его рассмеяться.
— Я должен и этому тебя учить? Закрывай глаза во время поцелуя, — самодовольно мурлыкнул он, скользнув пальцами, больше привыкшими к книжным страницам, по бинтам наложенным на мое многострадальное тело и, жестом погасив свет, горячо прошептал. — Я люблю тебя. Так сильно люблю тебя…
***
Три дня, проведенные в постели, казалось, тянулись бесконечно. Раны зажили, не оставив и шрама, благодаря усилиям врача, совершенно не причиняя боли. Горничные, видимо, чувствуя свою вину, баловали меня, постоянно притаскивая пирожные и сок, не позволяя встать с постели и окружая пугающей заботой.
— Прибыл герцог Клавлот, Ваше Величество, — объявила служанка, вынудив меня недовольно скривиться. С тех пор, как я очнулась, несколько герцогов и лордов постоянно тёрлись у моей постели, задаривая цветами, украшениями и прочими безделушками.
— Отправьте его назад! — Грозно сдвинула я брови, сверля горничную взглядом. Поначалу я милостиво встречала устроивших надо мной суд Линча мужичков, но они стали приходить так часто, что порядком утомили. Не выдержав, я заявила, что больной королеве нужен отдых и ограничила посещения утренними часами.
— Это потому, что вы победили Алису, Ваше Величество, — с улыбкой промолвил Теофилас, заходя в комнату с огромным букетом нежно-розовых роз из сада, окаймленных цветами лаванды. Я закатила глаза, понимая, что ещё пару дней и моя комната будет напоминать оранжерею. — Вы были признаны, как настоящая королева.
— И? — Мрачно поинтересовалась я, наблюдая, как мой дизайнер пристраивает очередной веник.
— Множество представителей дворянства превратились из врагов в Ваших почитателей, — звонко рассмеялся он, отчего мне вновь послышался перезвон нежных колокольчиков. — Не осталось ни души, кто бы сомневался в Вашей подлинности.
— Еще бы, — проворчала я, а Теофилас уселся у моей постели и, наконец, признался.
— Это я сказал Хейе, что Вы не настоящая. Я подслушал Ваш разговор с Его Высокопреосвященством в день коронации и совершил ужасную ошибку. Когда Вы заступились за меня, я засомневался…
— Забудь, — несмотря ни на что я не хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым. В конце-концов, я и правда была ненастоящей королевой.