Это была не самоуверенность, а всего лишь флегматичная констатация фактов.
— Неподалеку отсюда в прошлом году мы нашли ту маленькую девочку. Мерзкое дело, надо сказать.
Роджер вспомнил о деле, которое привело его в Хул. Оно не даст ему покоя, пока не будет завершено.
— Да,— сказал он.— Если кто хочет иметь убежище, где его лучше всего найти?
— Как раз вон там, сэр! — Паркер не колеблясь указал в сторону подвала, где скрывались Джин и девица.— Но будьте осторожны возле той большой стены с красным фонарем, сэр. Опасно. Она запланирована к сносу на будущей неделе.
— Мы будем осторожны,— пообещал Роджер.
— Итак, он не придет,— произнес Джин,— и ты упустила его, не так ли?
Он повторил это уже с полдюжины раз, как будто был в состоянии думать только об этом. Он пока еще ничего не сделал, он не тронул Глэдис и не угрожал ей.
Сейчас он стоял возле ящика, на котором была укреплена свеча, и смотрел на Глэдис, будто забыв о том, что здесь находилась и Дафни Моллоу.
Глэдис отвечала так же, как и раньше.
— Не могла же я принести его на руках, не так ли?
— Ты не могла заставить его понять.
— Конечно, я заставила его понять. Он не шутил, это точно. А кто тебе сказал, что он отдаст те деньги ради женщины, даже если она и его жена?
Джин ничего не ответил.
Он бросил взгляд на Дафни, которая сидела на стуле возле большого упаковочного ящика, служившего столом. Она будто одеревенела: ноги болели, жесткое деревянное сиденье служило как бы орудием пытки.
Волосы ее растрепались, потому что она все время трогала их руками. В подвале было довольно холодно, и она дрожала; сказывался не только холод, а главным образом страх и нервное возбуждение. Она давно ничего не пила и не ела, и во рту у нее пересохло. Временами она почти теряла сознание, и ей казалось, будто она идет по колышущейся воздушной подушке, пот ом чудилось, будто она на скалах, таких же твердых, как и те, о которые разбилось тело Тони Роусопа.
Сейчас происходил поединок между мужчиной и этой невысокой, полногрудой и большеглазой девушкой с прекрасными волосами. Отблеск огня от фонаря падал на ее локон, который она то и дело отбрасывала со лба. Без сомнения, Глэдис боялась Джина, но она поборола страх и разговаривала с ним с каким-то чувством испуганного вызова.
Джин молчал так долго, что Глэдис сделала порывистое движение и произнесла:
— Может, он рад избавиться от нее?
Дафни вздрогнула.
И еще одна вещь,-— язвительно продолжала Глэдис.— Понимаешь, у него не было ни гроша. Он даже не мог заплатить в автобусе за проезд до Английского банка. Я купила билеты как раз до этой остановки, а не до Святого Павла, ясно? - Она добавила с почти трогательной попыткой снискать его расположение: — А почему ты так уверен, что остальные деньги и камни у него?
— Он забрал все,— сказал Джин.— Должно быть, запрягал и не может взять обратно. Он испугался, что выведет нас к деньгам, вот и все. Если он будет в моих руках, я заставлю его говорить.
— Ну, он не пойдет на это!
— Нам надо его заполучить.
— Каким образом? — ядовито спросила Глэдис.— Покажи мне, какой ты умный.
— Мы найдем его,— ответил Джин,— и прекрати свои дерзости, пока я тебя не треснул.— Его глаза сверкали, но он не ударил девушку. Что-то подсказало Дафни, что страх Глэдис несколько уменьшился. Ее собственный страх — нет, и ничто из сказанного Джином не давало ей ни малейшего успокоения, ни минутного расслабления от изводящего страха по поводу того, что может случиться дальше.
— Я должен захватить его живым и заставить говорить.— продолжал Лефти.-— Его жену лучше всего держать здесь. Если он узнает, что ей плохо, он все расскажет.
— Он не придет к ней! — почти кричала Глэдис, — Как вбить это в твою тупую голову?
— Мы найдем его. — сказал Джин.— Будь я проклят, если мы его не найдем:!
Он двинулся к двери, по остановился возле нее, засунув руки в карманы..—Ты останься и следи за женой Моллоу. Не давай ей есть и пить, понятно? Она, возможно, знает. где он скрывается.
Дафни хрипло проговорила:
— Her. не знаю, клянусь, не знаю!
— Я мог бы найти способ заставить тебя припомнить,--- произнес Джин с холодной угрозой,— Глзд, выйди наружу, посмотри, нет ли кого вокруг. Я не хочу угодить в лапы полицейских.
Направившись к выходу, Глэдис прошла мимо, но. прежде чем она успела открыть дверь. Джин внезапно схватил ее за волосы и оттянул голову назад. Их лица были совсем близко друг от друга.
-- И не корми ее, ясно? Не будь мягкосердечной!
— Это проживя столысо времени с тобой? — - прохрипела Глэдис.— Я и не знаю, что это такое!
Джин отпустил ее. и она, кряхтя от натуги, открыла тяжелую дверь. Лефти не сделал ни малейшего движения, чтобы помочь ей.
Дверь открылась. Стояла ночь, черкая, как деготь. Днем, когда было светло, у Дафни оставалась какая-то надежда — сейчас не было ничего: ночь ей придется провести здесь. И она останется в этом подвале весь следующий день, а может быть, и еще один день, и еще, и еще. Ей хотелось кричать от ужаса. И Микель не пришел, не попытался помочь ей, не проявил заботы.
Наиболее мучительной была именно эта мысль, а вовсе не мысль о том, что этот человек был уверен, будто деньги у Микеля.
Она почти забыла историю, которую слышала в поезде,— беспрерывный поток слов Бена Нориса, разговоры других пассажиров в вагоне. Все, что случилось до сегодняшнего дня или, вернее, вечера, казалось как-то оторванным от ее жизни. Было только настоящее: страх перед Джином и еще — мучительная мысль о том, что Микель бросил ее на произвол судьбы.
Она пыталась убедить себя, что он просто не поверил Глэдис, но это мало помогало.
Ее рот ломило от жажды, она страдала от голода. Весь сегодняшний день она ничего в рот не брала, кроме утренней чашки чая в двенадцать часов.
Дафни чувствовала головокружение и понимала, что если встанет, то вряд ли сумеет сохранить равновесие.
Глэдис вышла.
Джин, держа руки в карманах, двинулся к Дафни.
Вот сейчас случится то, чего она постоянно ждала. Дафни сделала попытку встать и пошатнулась. Джин вытащил из карманов руки. В одной руке у него был шарф. Неужели он собирается ее задушить? Ужас сдавил ее сердце, но сил хватило только на то, чтобы тяжело прислониться к стене.
— Спокойно! — приказал он. Просунув ей шарф за голову, он его крепко завязал вокруг лица и поверх рта Дафни. Губы ее оказались прижатыми к зубам.
— Пока меня не будет,— продолжал он,— ты немного подумай. Тебе будет лучше, если мы узнаем, где твой муж.— Он схватил Дафни за запястья и свел их у нее за спиной, затем отступил назад и добавил: — Не пытайся вырваться отсюда, ничего не получится. Вот сюда я тебя посажу,— добавил он, толкнув ее по направлению к шкафу, стоявшему в углу.
Затем открыл дверцу шкафа и втиснул Дафни вовнутрь. Дверки захлопнулись, и тьма поглотила ее.
Она не могла даже крикнуть.
Джин потрогал дверцы, чтобы убедиться, что они заперлись, отошел, задул свечу и странно утонченным жестом отщипнул кончик фитиля, чтобы помешать распространению чада. Затем двинулся к тяжелой потайной двери и открыл ее.
Отсюда он мог видеть участок, освещенный светом звезд, а также отблеск в небе от мощных фонарей.
Он почувствовал, что вблизи подвала происходят какие-то оживленные передвижения.
Дверь заскрипела.
— Полиция...— выдохнула Глэдис.
13. Убийца действует
Несколько секунд Лефти стоял неподвижно, потом закрыл и запер дверь, положил на место неплотно лежавший кирпич и двинулся вперед через развалины фундамента. Потом остановился и, вскарабкавшись на кусок бетона, осмотрелся. В трех направлениях: прямо, вправо и слева — он увидел скопление фонарей, освещавших пространство. Это были пучки яркого, совершенно белого света.
Джин видел, как медленно и неуклонно полиция приближается к тому месту, где они стояли.
— Вверх, и на ту сторону! — скомандовал он шепотом.