— А женщина...— начала было Глэдис.
— Вперед!
Джин повернулся и, схватив Глэдис за талию, поднял ее. Она что-то невнятно пробормотала. Что — Джин не понял. Он слегка подтолкнул Глэдис, чтобы удостовериться, что она наверху, потом вскарабкался сам. Теперь оба стояли рядом, глядя на фонари, ближайшие из которых находились от них в сотне ярдов. Сверху видно было больше.
Несколько автомобилей стояло один возле другого, занимая удобные позиции, видны были фигуры людей, слышны отдельные возгласы.
— Пробирайся вдоль стены,— сказал Джин.— Не беги, двигайся тихо. Старайся не издавать ни звука. Я не собираюсь им дать возможность взять нас живыми,— добавил он после некоторой паузы. Слова эти в ночной тишине прозвучали как-то особенно зловеще.-— Иди! — добавил он, подтолкнув ее вперед.
Огни фонарей тем временем приблизились и стали очень яркими. Вскоре в лучах фар стали просматриваться фигуры людей. Доносился до них и шаркающий звук, очевидно шаги, грохот камней, отшвыриваемых полицейскими с целью убедиться, не скрывают ли нагромождения обломков дверей или тайников. Но для детального осмотра района людей потребовалось бы не меньше сотни, а сейчас, насколько мог судить Джин, их было не больше тридцати.
Чтобы проскочить сквозь цепочку приближающихся полицейских, им надо было преодолеть расстояние в сотню ярдов. Был шанс проскользнуть между двумя группами, но промежуток этот постепенно сужался. Полицейские двигались медленно и осторожно, внимательно осматривая все вокруг.
Глэдис споткнулась, задев за камень, и хотя шум был совсем незначительным, он им показался громом. Джин резко рванул ее за руку.
— Тихо ты! — прошипел он.
Она повернулась к нему и увидела, что он держит в руке нож.
Через развалины, действительно, включая Роджера Веста, двигались тридцать четыре полисмена.
Роджер знал, что для тщательного осмотра участка требовалось по меньшей мере вдвое больше людей, но надеялся, что им повезет.
Улей низких фундаментов и подвалов затруднял движение. Здесь и там полисмены вынуждены были шагать по узким кирпичным стенам, с большой осторожностью, рискуя свалиться и сломать шею.
Каждая щель осматривалась самым тщательным образом, каждая дверь, каждая дверная петля освещалась фонарями, чтобы убедиться, что на них нет следов смазки и ими не пользуются.
Они преодолевали нагромождение всякого хлама: ржавых кастрюль, котелков, изношенных башмаков, порванной одежды, птичьих костей и скелетов собак, для которых это место было кладбищем.
Роджер двигался во главе средней группы, осматривая и обходя опасные участки. Поблизости была огромная яма, наполненная рухнувшими стенами, развалившимися на части,— очень опасное место, по мнению сержанта Паркера. Роджер направился туда.
Участок этот был наиболее темным, лучи автомобильных фар сюда не попадали, а налаживать переносные прожекторы не было времени — можно было бы упустить самое главное.
Как только они достигли края огромной ямы, сержант Паркер подошел к Роджеру.
— Здесь очень скользко и опасно, сэр. Если вы собираетесь спуститься вниз, я подам вам руку.
— Хорошо, спасибо. Какова здесь обстановка?
— Там внизу кирпичи, всякий хлам, несколько больших ям. Недавно один мужчина провалился там и сломал себе ногу в трех местах.
— Скверно,— рассеянно ответил Роджер.— Я спущусь вниз, а потом помогу вам.
Оказавшись внизу, Роджер протянул руку сержанту. Его все больше и больше продолжали мучить опасения за женщину, которую он потерял на вокзале. Он сейчас вспомнил ее входящей на платформу в Хуле, здоровую, красивую, изящно одетую, двигавшуюся легко и свободно.
И сейчас, в этой яме, напоминающей катакомбы, он ищет ее.
— Пролом в стене вон там, сэр.— Паркер посветил своим фонарем, и, похоже, он был прав.— Здесь так много камней, вы легко можете вывихнуть ногу.
— Я буду осторожен.
Роджер направился через площадку, покрытую битым булыжником, протиснулся через дырку в стене и фонарем осветил следующий подвал. Стены его также были разрушены. Ему показалось, что там мелькнула какая-то тень.
— Стой! — прошипел он.
У обоих мужчин глухо забилось сердце, они внимательно всматривались туда, где двигалась тень. Воображение? Крыса, кошка, собака? Они не услышали ни одного звука, не заметили больше никакого движения. Оба снова двинулись вперед. Почти невозможно было двигаться без шума, под ногами — огромное количество обломков и камней. Но если им это не удавалось, то тот, кого они искали, также не мог передвигаться неслышно, если он находился здесь.
Тьма стояла кромешная, и без фонарей разглядеть что-либо было совершенно невозможно. Луч фонаря Роджера выхватил из темноты отверстие в стене, но что там было дальше, разобрать было невозможно.
Паркер предложил:
— Не лучше ли будет позвать еще двух парней.
— Хорошая идея. Я... Тихо! Шш!..
Он услышал звук, будто кто-то задел ногой рассыпанные камни, и другой звук, похожий на шаги. Роджер слышал, как тяжело стучит его сердце. Оба они напряженно всматривались в темноту. Луч фонаря Паркера дрожал.
Послышался звук, похожий на предсмертный визг кролика, и какой-то глухой шум.
— Передайте сигнал о помощи, прошептал Роджер сержанту,— а затем двигайтесь вокруг, к противоположной стене.
— Хорошо, сэр, - выдохнул Паркер.
Он начал сигналить фонарем, шагнул в сторону, а затем послышался вздох, звук падения, грохот осыпающихся камней. Когда шум утих, Роджер услышал звуки, издаваемые Паркером, который пытался встать.
Что случилось, Паркер?
— Вывихнул... вывихнул колено, - сиплым голосом отозвался Паркер. Не могу, не могу двигаться, сэр.
В таком случае не шевелитесь, мягко сказал Роджер.
Он не мог выбросить из головы этого визга. Это мог быть приглушенный вопль боли, крик женщины — Дафни Моллоу...
Роджер ощутил, как сильно сжались его зубы. Да, идти сюда только с одним человеком было ошибкой. Остальные сейчас далеко...
Он неслышно двинулся по направлению к отверстию в стене и, ступая по мелким камням, по кускам раскрошенного бетона, ломавшимся под его тяжестью, достиг отверстия. Если он правильно ориентировался по звукам, кто-то находился от него совсем близко и мог видеть свет его фонаря. Роджер снова очень осторожно продвинулся дальше, укрепив фонарь на уровне пояса и направив его свет в отверстие.
Подобравшись к дальнему концу ямы, он замер, прислушиваясь.
Вот то, что они слышали: звук чьего-то дыхания!
Роджер посмотрел вверх и при свете звезд различил верхушку стены. Вытянув вверх руки, он схватился за края камней и начал подтягиваться. Делая отчаянные усилия, он согнул руки в локтях, напряг мышцы и плечи до боли в суставах, и наконец ему удалось заглянуть поверх стены вниз, на ту сторону. Свет его фонаря был ярким и резким.
Его маневр оказался успешным. Он увидел, как какой-то человек стремглав бросился через яму, чтобы добраться до другой ее стороны. Только один человек, больше никого! Долю секунды было видно и его лицо — расплывчатое пятно. Было видно, как блеснули глаза, когда на лицо упал луч света, И в руке его ярко блеснуло лезвие ножа.
«Сто шансов против одного,— подумал Роджер,— что это и есть Джин, бессердечный, безжалостный убийца».
Вест вскарабкался на самый верх стены, готовясь через нее перескочить. Упускать Джина отсюда нельзя, он затеряется в лабиринте улиц. Его надо брать здесь.
Роджер секунды две балансировал на стене, не заботясь больше о шуме, который производил. Джин быстро взглянул вверх.
Он увидел Роджера, понял его намерения и быстро повернулся к нему лицом, держа нож почти на высоте плеча, будто собираясь метнуть его, как дротик. Оба стояли совершенно неподвижно. Роджер нагнулся, приготовившись спрыгнуть вниз. Он представлял собой близкую, удобную мишень для Джина, для отточенного лезвия его ножа. Не было времени позвать кого-либо, сюда никто не успеет добраться.
— Брось свой нож! — сказал Роджер.
Джин не двигался.