Шума работы он не слышал: это доказывало только, как медленно и с какими предосторожностями они продвигаются.
Мальчишка задремал, это было хорошо.
Роджер и сам чувствовал, как его охватывает оцепенение: тяжелый запах, недостаток воздуха и усталость делали свое дело.
А время было так дорого, так много нужно успеть, а Джин с каждой минутой, возможно, удаляется все дальше и дальше.
Сейчас на поверхности стемнело, и площадка была освещена фарами автомобилей и двумя переносными прожекторами. Большая часть камней была уже убрана с фундамента.
Уотлесбери наблюдал, как трое людей с большой осторожностью собирают мелкие обломки.
Свет упал на руку и ногу засыпанного человека. Сейчас невозможно было определить, кто это.
Еще один мертвый лежал рядом на носилках.
Подъехал автомобиль, послышался голос Чэтуорта. Ему односложно отвечала женщина, затем послышались шаги, и мальчишеский голос спросил:
— Это ведь не папа... а, мам? Правда, это не он?
Другой ребенок закричал:
— Нет, нет! Это не он!
Жанет Вест проговорила очень спокойным голосом:
— Подойдите и стойте со мной, мальчики. Мы ничего здесь не можем сделать.
— Идите, ребята,— сказал им Чэтуорт.
— О боже! — сказал Мартин Вест и вместо того, чтобы вернуться к матери, двинулся вперед.— Я должен пойти посмотреть.
— Скоуп! — крикнула Жанет Вест,- Иди сюда!
Но он уже спускался в яму, направляясь к изломанному, исковерканному телу.
Это не был его отец, но он теперь понял, что могло случиться с отцом. Мартин принялся убирать обломки бетона с силой взрослого мужчины.
В это время Жанет возле обрыва боролась с Ричардом, который рвался присоединиться к Мартину.
Была полночь.
В половине второго вход полностью расчистили.
20. Один человек для захвата
Роджер встал и сделал несколько движений, разминая затекшие ноги и сведенные судорогой руки. Он делал это механически, что-то вывело его из оцепенения, заставило двигаться.
Воздух в подземелье оставался спертым и тяжелым, во рту пересохло, глаза болели, голова невыносимо гудела.
Он подумал, что долго не выдержать. Парнишка не шевелился, по-прежнему прислонившись к стене.
Не умер ли он?
— Разбуди его! — крикнул Роджер.— «Разбуди его!» — ответило ему эхо.— Джордж! — крикнул он, нагнулся, ушиб голову о стену, затем наткнулся на тело мальчика.— Джордж! Проснись!
Мальчик что-то прошептал.
— Джордж, проснись!
Все в порядке! Роджер был близок к панике, но паренек находился в норме, даже лучше, что он спал, а не бодрствовал. Роджер ощупал руку Джорджа.
— Отлично, Джордж,— сказал он.— Я задремал. Жаль.
Мальчик не ответил. Итак, все в порядке, ничего не случилось...
Заметьте, если уж им суждено было умереть, лучше всего было бы умереть во время сна.
Стояла кромешная темнота.
Затем возник мираж или что-то похожее на мираж.
В комнату проник свет. Он исходил из одной-единственной точки, пересекая все помещение. Крохотный лучик бледного света осветил шевелящуюся пыль и цементный пол. Он имел форму, именно форму, растянутой замочной скважины.
Роджер не дыша смотрел на него, он слышал за стеной голоса и знал, что он и мальчик спасены, но сейчас, когда помощь была рядом, она казалась почти ничего не значащей.
Была ли жива Дафни Моллоу?
За Роджера уцепилось трое мальчишек, трое, хотя его собственных было только двое.
Жанет, вся в слезах, стояла в нескольких ярдах в стороне. Рядом с ней огромный и неуклюжий Уотлесбери, выглядевший так, будто он только что поднялся после тяжелой болезни.
Чуть поодаль стоял Чэтуорт. Он распекал кого-то из сотрудников Ярда. Санитары несли Дафни Моллоу на носилках к санитарной машине кремового цвета.
Доктор следовал за ними со своим стетоскопом, он будто бы не мог отличить жизнь от смерти без одной из этих штуковин, висящих у него на груди.
— Она жива? — пролаял Чэтуорт.
— Пока — да,— ответил доктор.— Если повезет, все будет в порядке. Поторопитесь, пожалуйста.
Была ночь, сон, а потом новый яркий день. Он проснулся, приподнялся и сел на кровати, вспоминая все происшедшее, затем взял газету и внимательно просмотрел последние сообщения.
О Дафни Моллоу не было ничего. Он немного подождал, пока умолк пылесос, и окликнул жену. Жанет, как будто только и ждала этого, в то же мгновение появилась в дверях.
Она вошла стремительно и выглядела великолепно: разрумянившаяся, в фигурной шапочке на темных волосах, с блестящими глазами.
— Все в порядке,— сообщила она.— Миссис Моллоу жива, она поправляется. Ты спас ее.
— А Джин?
— Чэтуорт звонил полчаса тому назад и сообщил, что нет ничего нового.
— А Питербай?
— Он утверждает, что Джин сообщал ему только о том, что Моллоу обманывает Милдмэя. Джин требовал за информацию и за доказательства десять фунтов, и Питербай утверждает, что заплатил ему. Подробностей я не знаю.— Жанет шагнула в сторону от кровати и покачала головой. Что-то похожее на смех мерцало в ее ясных серо-зеленых глазах.— Я хотела попросить тебя хотя бы утро провести дома, но понимаю, что это бесполезно. Я приготовлю тебе чашку чая.
Она вышла.
Роджер позвал:
— Есть новости о юном Джордже Смите?
— Да! — крикнула в ответ Жанет.— Весь вчерашний день он бездельничал: он всегда этим занимается. Почему ты не захватываешь преступление там, где оно только начинается?
Ее слова только частично были шутливы.
Микель Моллоу выглядел намного спокойнее, чем в предыдущие дни.
С тех пор как ему стало известно, что Дафни спасена, он спал, глаза не были уже налиты кровью, он был тщательно побрит.
Сейчас он имел вид приятного молодого человека, правда со слабым подбородком и безвольным ртом, однако многие женщины без ума от подобных типов.
— Я говорил и продолжаю говорить: я никого не убивал. Я слегка смошенничал на комиссионных, но совсем немного, и собирался восстановить статус-кво.
— Вы видели Нориса в коттедже Роусона?
— Нет.
— Кого-нибудь еще?
— Только мужчину с чемоданом, я вам говорил уже.
— Были ли у вас когда-нибудь основания считать, что Бен Норис является сообщником воров?
— Нет.
— Вы когда-нибудь видели человека по имени Джин?
— Никогда!
— А вот этого видели? — Роджер показал Моллоу фото Чипса Сильвера.
Моллоу посмотрел пристально и напряженно, потом вскочил:
— Это тот самый мужчина с зеленым чемоданом, что был убит, но я не убивал его!
Он снова и снова повторял свой рассказ о том, как был сбит с ног, идя к коттеджу, как увидел Чипса Сильвера, как его снова сбили с ног, как он, придя в себя, обнаружил, что Чипе убит, а чемодан исчез.
— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Ридон?
— Норис сказал мне, что Роусона зовут Ридон.
— А вы не знали Роусона как Ридона несколько лет назад?
— Нет.
— Как долго вы были знакомы с Роусоном?
— Несколько лет, с тех пор как я приехал в Хул.
— Почему вы не дали знать в полицию, когда обнаружили тело? Почему вы бежали? Что заставило вас подумать без всяких оснований, что полиция обвинит вас?
— Я же сказал вам раньше...— ответил Моллоу.
— Разве вы не понимали, что вашим побегом только обратили на себя внимание полиции?
— Я думал, вы найдете убийцу, и все будет кончено до того, как я окажусь у вас.
— Если вы лжете,— сказал Роджер,— то только затягиваете петлю на собственной шее. Можете понимать это буквально! Насколько хорошо вы знаете лондонского управляющего, мистера Питербая?
— Не очень хорошо.
— Он нравится вам?
— Я его не перевариваю.
— За что?
— Он всегда придирается ко мне.
— Почему?
— О черт! — проворчал Моллоу,— я же присвоил комиссионные, подделал несколько ордеров. Я считал, что все будет в порядке, и надеялся, что он не примет никаких мер.