Ранним утром Рысев дал четкие инструкции своему сотруднику в Калининграде, получил нужную видеозапись, и Коршунов сдался. Теперь дело за малым. Правда, пришлось пожертвовать секретным досье. Рысев пошел на этот шаг, потому что уничтожение досье отвечало и его интересам. Светлый Демон должна исчезнуть. Так же, как и ее послужной список, за которым просматривалась заинтересованная рука. Прошлое требовалось подчистить в предверии новой очень высокой должности.
Заработал мобильный телефон. Генерал-лейтенант взял трубку.
— Она не пришла, — сообщил майор Петров, известный по оперативному псевдониму Лесник.
— Ждите. Могла застрять в пробках.
— Она не приедет.
— Объясни, Петров!
— Коршун явился с «прослушкой».
— Козлы! — в сердцах выругался Рысев.
— Что с ним делать?
Генерал несколько раз сжал и разжал пальцы свободной руки. В молодости он получил ранение в левую ладонь, и хирург велел разрабатывать кисть. Привычка осталась. Это помогало успокоиться. Вот и сейчас злость осела, как муть в стакане «бормотухи». Генерал отдавал себе отчет, что сильные эмоции, будь то ненависть или любовь — плохой советчик. В любой схватке рассудок должен оставаться холодным.
«У чекиста должны быть чистые руки, горячее сердце и холодная голова» — наставлял романтиков Революции Дзержинский. Романтиков не стало, времена изменились. С чистыми руками не заметишь, как станешь грязным нищим, с горячим сердцем получишь инфаркт, а на счет головы возражение нет — мозги должны работать четко. Хотя бы у начальника. А что подчиненные опять лопухнулись — приходится мириться. Слишком умный подчиненный опасен. Рано или поздно он может занять твое место.
— Запри Коршуна в «бункер», — приказал генерал. — И предупреди, что он сам решил судьбу своей дочери.
«Бункером» именовалось одно из старых бомбоубежищ, которые активно строились в жилых кварталах Москвы вплоть до развала Советского Союза. Большинство из них теперь использовались как склады и автомастерские. Одно из таких бомбоубежищ, оформленное на подставную фирму, генерал приспособил для личных целей. Там были глухие двери, система вентиляции, запас продуктов и, что немаловажно для конспирации, в «бункер» можно было заехать, не выходя из машины.
Пока Рысев размышлял, как поступить с запуганной в Калининграде дочерью Коршунова, в кабинет зашел помощник.
— Я, кажется, не вызывал, — осадил помощника генерал.
— На ваше имя, Олег Владимирович, поступило срочное сообщение из Следственного Комитета, — поспешил доложить офицер.
— Подождет. — Генерал махнул рукой, но потом остановил помощника: — Что им понадобилось?
— Некая Светлана Демьянова просит адвоката.
— Что?!
Брови генерала сдвинулись к переносице. Он осмысливал неожиданную информацию.
— Эта женщина явилась сегодня к следователю с повинной и сообщила, что вы ей предоставите адвоката. Они тут же обратились к нам, — объяснил помощник.
— В чем она признается?
— Не сообщается.
— А что тебе еще известно?
— Только фамилия следователя. Майор юстиции Спиридонов.
— Майор, значит. — Рысев поджал губы и задумался.
Помощник выждал паузу и уточнил:
— Что прикажете ответить?
— Срочно затребуй фотографию этой Демьяновой.
Пока сотрудник выполнял поручение, генерал спешно оценивал изменившуюся ситуацию. Его левая рука непроизвольно сжималась и разжималась. При всех расчетах он никогда не предполагал, что наемный киллер может сдаться сама. Оставался шанс, что появилась самозванка. Или Светлый Демон подставила кого-то вместо себя.
Вернулся помощник с распечаткой двух фотографий спокойной коротко стриженой женщины в фас и в профиль. Генерал узнал ее. «Она!» Его кулак сжался и не разжимался. «Что ты задумала, Демон?»
— Что-нибудь еще? — спросил помощник.
— Свободен. Я сам решу вопрос.
13
— Вы утверждаете, что вас зовут Светлана Михайловна Демьянова.
— Да.
— Тридцать девять лет. Родились в Валяпинске?
— Возможно.
— Уточните.
— Я сирота из интерната. Тридцать девять исполнится в мае, если доживу. Родителей не знаю.
— Откуда отчество и фамилия?
— Усыновите, сразу сменю.
Я нахожусь в кабинете следователя. Передо мной начинающий полнеть мужчина моего возраста, представившийся майором Спиридоновым Сергеем Сергеевичем. Типичный кабинетный чинуша — очки, залысины, замедленные движения, задница по ширине плеч.
Следователь на разный лад задает одни и те же вопросы и заполняет протокол. Я не имею представления о своих родителях. Отчество Михайловна придумала сама, когда получала паспорт. В то время так звали руководителя страны, с которым связывали большие надежды. Страна та вскоре рухнула, как впрочем, и моя никчемная жизнь.