Никаноров взял распоряжение, подготовленное Рысевым.
— Вы про Демьянову? Любопытный случай. Она совершила что-то особенное?
— Это государственная тайна. На этапе следствия я не имею права разглашать информацию.
— Следствие. — Выудил любимое словечко полковник юстиции. — Вы знаете, следствие по явке Демьяновой с повинной ведет следователь Спиридонов. Сейчас я его вызову.
Полковник нажал кнопку коммутатора.
— Разве мы не можем решить вопрос без подчиненных?
— Вы же знаете закон, товарищ генерал-лейтенант. Всё решает официальный следователь. И никто, даже я, не вправе надавить на него. — Сработало соединение. Хозяин кабинета сел за стол и наклонился к микрофону. — Спиридонов, зайдите ко мне.
Рысев громыхнул отодвинутым стулом и сел, закинув ногу на ногу. Никаноров сделал вид, что занят документами. Три минуты прошло в недобром молчании, пока в кабинет не вошел следователь. Полковник представил ему генерала Рысева и показал его распоряжение. По немому диалогу многозначительных взглядов между начальником и подчиненным Рысев понял, что легкого разговора не предвидится.
— Угу, — прочел документ следователь и поправил очки. Спиридонов стоял рядом с начальником и свысока смотрел на чужого генерала. — Здесь не сказано, на основании чего ФСБ хочет забрать подследственную.
— Мы давно ее разыскиваем.
— Какие статьи вы ей инкриминируете?
— А в каких преступлениях сознается Демьянова? — задал ключевой для себя вопрос Рысев.
— Она рассказала об убийстве чиновника одного из уральских городов. Это произошло давно, и требует проверки.
— Мы соберем нужные доказательства.
— По признанию Демьяновой убийство совершено на почве личной мести. Разве подобные преступления входят в сферу вашего ведомства?
— Мы занимаемся разными делами.
— Мы тоже, — веско заметил полковник юстиции.
Почувствовав поддержку, следователь обратился к своему начальнику:
— Андрей Георгиевич, я не вижу оснований для передачи дела Демьяновой в смежную организацию. Она явилась к нам. Я начал процессуальные действия. На данном этапе требуется подтвердить ее личность, затем мы займемся сбором доказательств. Если товарищ генерал-лейтенант хочет помочь следствию… — Спиридонов повернулся к Рысеву: — Вы знакомы с задержанной?
— Нет.
— Странно. — От нервного усердия у следователя проступил пот на залысинах. — Она указала вас, как человека, который подыщет ей адвоката. Необычное доверие для незнакомца.
Это был вызов. Рысев сжал и разжал опущенный кулак.
— У вас крепкие зубы? — спросил он, обращаясь к следователю.
— Что, простите?
— Я спрашиваю, у вас крепкие зубы, Спиридонов? А у вас, Никаноров? Запомните, эта дама вам не по зубам.
Рысев поднялся с неудобного стула и забрал из рук оторопевшего следователя свое распоряжение. Холодные немигающие глаза генерала остановились на каждом собеседнике, словно он хотел навсегда зафиксировать их образы в памяти.
— Значит, без адвоката задержанная отказывается говорить?
— Обычная песня. — Следователь смущенно развел руки.
— Завтра я пришлю адвоката, — заверил Рысев и вышел, не попрощавшись.
15
Как только за мной лязгает засов, центровая тетка в камере с вызовом интересуется:
— Кто такая будешь?
— Сто пятая, часть вторая, — отвечаю я. — Откликаюсь на Светлую. Но сейчас хочу подумать.
— Двух и более? — хмуро уточняет центровая.
— С особой жестокостью, — добавляю я.
Больше ко мне не пристают. А думать мне есть о чем. Как среагирует Рысь? Сработает ли мой план? Что сейчас с Коршуновым и Татьяной? Не совершила ли я роковую ошибку, сдавшись следователю?
Сомнения мешают спать. Так и проходит ночь в камере следственного изолятора. Не санаторий, конечно, но бывали в моей жизни условия и похуже. Особенно если вспомнить психушку в Валяпинске, привязанные к кровати руки и ноги и двух ублюдков насильников.
Утром мне разрешают встречу с адвокатом. Я тихо радуюсь. Клюнул!
Конвойный вводит меня в комнату для допросов, где уже ждет холеный пожилой мужчина с глазами навыкате и зачесанными назад седыми волосами.
— Адвокат Лев Борисович Ревзин, — представляется он, как только конвойный объяснил про кнопку экстренного вызова и запер за собой железную дверь.
Мои губы дергаются от невольной улыбки. Пышная грива, как нельзя лучше подходит к его имени. Наверное, мои светлые волосы также ассоциируются с именем Светлана. Поэтому я их часто крашу в темный цвет и использую парики. Я поправляю челку. Вот черт! Как же неудобно начинать день без зеркала и расчески.