– Что с тобой, Росс?
И я почти с облегчением снова вижу ту же самую злобную усмешку.
– Сама как думаешь, Кэт?
– Извини. Конечно, тебе плохо. Я вовсе не хотела…
– Черт! Не обращай внимания. – Он трет глаза и улыбается через силу. – Просто вымотался.
Открываю вино, разливаю по бокалам.
– Сегодня я познакомилась с Анной. Она всегда такая стерва?
– Какая Анна?
– Из супермаркета. Красивая блондинка, русская.
– Ах да, Анна… Не русская, словачка. Она бывает… – Росс неопределенно машет рукой. – Не знаю, прыткой, что ли…
Делаю глоток вина.
– Эл думает, что Анна с тобой заигрывает? – Эл всегда была ревнивой. По крайней мере, Росса она ревновала постоянно.
Он молчит, и я ищу менее опасную тему.
– С Мари я тоже познакомилась. Она спросила, есть ли новости и…
Росс резко встает из-за стола и отворачивается.
– Не знаю, о ком ты говоришь.
– Вроде бы она с тобой знакома. Назвалась подругой Эл. Она живет в Пряничном курятнике.
– Где?!
– Через дорогу, в многоэтажке.
Росс стоит ко мне спиной, и я не вижу его лица.
– Понятия не имею, о ком ты говоришь.
Впрочем, какая разница? У Эл всегда были секреты. Она не любила смешивать ни еду, ни людей. Даже в детстве терпеть не могла, когда в тарелке все лежало вперемешку, и брезгливо отодвигала разные виды пищи к краям, оставляя между ними пустое место.
– Не знала, что у Эл была депрессия, – наконец говорю я, желая поскорее прервать затянувшееся молчание.
Росс оборачивается.
– Черт, я ведь психолог-клиницист! – В его голосе больше нет злости, только усталость. – Каждый день вижу десятки пациентов с хронической депрессией, биполярным расстройством, посттравматическим стрессом. – Он садится и подпирает голову руками. – А своей жене помочь не смог…
– Ты же считал, что у нее легкая форма! Ты сказал инспектору Рэфик, что депрессия Эл…
– Знаю. Рэфик сгодится любой предлог, чтобы от меня избавиться. Сама видела, что она думает об открытках. Я для нее – как шило в заднице.
– Послушай, все не так…
– Небось считает, что я сам подкинул тебе ту открытку, – добавляет Росс. – Чтобы расследование не свернули.
Мне хочется продолжить разговор об открытках, но его опущенные плечи заставляют меня промолчать. Как же подбодрить Росса? Он уже знает, что я не верю ни в смерть Эл, ни в то, что она действительно пропала. Если расскажу про подсказки в электронной почте, он наверняка заявит, что письма не от Эл, хотя это наиболее логичное объяснение. К тому же как бы мне ни хотелось, нельзя забывать про предупреждение – «Не рассказывай никому!» В результате получается именно так, как задумала Эл: мы с Россом лежим по разные стороны тарелки.
– Да, пожалуй. Спорим, она не пропустила ни одной серии «Главного подозреваемого»?
Росс не отвечает, и я смотрю в окно. Солнце опускается за внешнюю стену сада, заливая траву золотистым светом.
– Почему все рамы забиты гвоздями?
Он моргает и смотрит на подоконник.
– Мы решили, что Макдональды сделали это в целях безопасности – ну, окна-то совсем старые. – Коротко улыбается. – После переезда я вызвал реставратора, и тот сказал, что нужно менять все нижние рамы. Это обошлось бы нам в несколько тысяч фунтов. – Улыбка у него грустная. – Честно говоря, мне они не мешают. Я решил, что так безопаснее для Эл, когда меня нет.
Мы долго сидим и молча пьем вино. Наконец Росс встает, относит свой бокал в раковину.
– Пойду попробую хоть немного поспать.
– Ладно.
Он останавливается на пороге кухни.
– Объясни мне, Кэт. Почему ты так уверена, что она жива?
– Если б она умерла, я непременно почувствовала бы, – отвечаю я. – Я бы знала.
Он сжимает дверную ручку так, что белеют костяшки.
– Думаешь, я бы не почувствовал? Ты совсем ее не знаешь… Черт возьми, Кэт, тебя здесь не было целых двенадцать лет! Она не стала бы ни имитировать свою смерть, ни слать самой себе открытки с угрозами. Мы с ней любили друг друга!
Не знаю, кого Росс пытается убедить, себя или меня, но его слова и внезапная злость ранят больно. Они жгут мне горло, от них щиплет глаза. И тут я понимаю, что он делает это вполне осознанно. Не может задеть Эл, так хотя бы отыграется на мне. Или же, глядя на меня, он видит ее…
– После твоего отъезда Эл изменилась, – заявляет Росс. – Она никогда так со мной не поступила бы!
– Люди не меняются, – бросаю я, не в силах сдержаться. И я действительно в это верю.
Росс кривит губы в невеселой усмешке.