Ирма. Насколько все было бы проще, если бы ее не везли сейчас в такой же клетке, которая так и маячит перед глазами. Глан твердо знал одно: он не может, не имеет права допустить, чтобы с этой девушкой, с этим наивным и чистым ребенком хоть что-то случилось. И еще он не знал пока, как станет действовать там, у заветного камня. Ведь перед ним стоят две взаимоисключающие задачи - спасти Ирму и остановить Великого Мага. Остановить хотя бы ценой собственной жизни. Зеркальник мысленно готовил себя к гибели, но, думая о возвышенном, светлом, с горечью сознавал, что в противовес ему где-то в этом мире сейчас рождается зло. И все-таки это был его мир.
Разбитая проселочная дорога наконец приблизилась к роще. В этом сумрачном мире, сумрачном, несмотря даже на то, что все пространство вокруг было залито ярким солнечным светом, белые свечи берез казались чужеродным явлением.
"Привет из Светлой страны... - горько подумал Глан. - Эх, березки, березоньки... Если бы вы могли дать знать в тот, большой мир, какая опасность подкрадывается сейчас к нему, какая плесень готовится затянуть землю..."
Времени оставалось в обрез. И Глан вдруг перестал чувствовать себя Сказочником Гланом. Он вновь стал разведчиком и взвешивал свои способности и способности нечисти на трезвых весах разума. На его чаше весов было две гирьки, на чаше весов Великого Мага - одна. Нет, тоже две. Излучатель и, как ни горько осознавать это, Ирма Пока она в руках колдуна, Глан бессилен. Потому что не способен на действие, которое может хотя бы косвенным образом причинить Ирме вред. А на его чаше весов - удивительные доспехи и те самые скрытые силы человеческого организма, которые не принимает в расчет Великий Маг.
Опасное равновесие. Все решится у заветного камня, и выиграет тот, кто первым сумеет сбросить гирьку с чаши весов противника...
Повозка наконец остановилась, и Глан огляделся. Что ж, Вито оказался превосходным учеником и толково описал дорогу Великому Магу. При воспоминании о названом брате вновь защемило сердце. В голове не укладывалось, что Вито мог совершить такое. А вот поди ж ты, совершил. Сам заплатил жизнью за свою ошибку, да еще заставил расплачиваться за нее других.
Со скрежетом открылся заржавленный засов, и десятки грязных рук, отвратительных рук нечисти вцепились в Глана, сковывая не хуже кандалов каждое его движение. Он усмехнулся - рвануть бы сейчас, но нет, еще не время. Сказочник не видел ничего вокруг, он смотрел только в ту сторону, где такие же вурдалаки, живые мертвецы, утопленники вытаскивали из клетки Ирму. А рядом бурлила свита Великого Мага.
- Ну, что скажешь теперь, Сказочник Глан? - Колдун, казалось, лоснился от самодовольства и красовался собой перед всей своей гвардией. Мол, вот он я, владыка Зеркального мира, и этот пришелец сейчас будет делать все, что я захочу.
И тут наконец Глан увидел то, чего ожидал с таким нетерпением - кандалы Ирмы были откованы от массивных прутьев клетки. Волна радости захлестнула разведчика, и он почувствовал, как вместе с нею рождается в душе неодолимая сила, вливается в мышцы, наполняя их нечеловеческой упругостью. Легко, будто играючи, он развел руки в стороны, и звенья кованой цепи начали вытягиваться, истончаться и посыпались вдруг ржавым дождем к его ногам. Он не замечал этого, он уже рванулся вперед, и десятки рук, пытавшиеся удержать его, повисали бессмысленно, сжимая бесполезные клочья одежды или просто пустоту. А тело Глана уже летело над землей в немыслимом прыжке. Летело туда, где распахнулись ему навстречу удивленные глаза Ирмы.
Удар пришелся во что-то мягкое, визжащий клубок покатился из-под ног. Неплохо. Еще удар. И еще. И еще. Нечисть визжала, бросалась к нему, оскалив клыки, но вновь и вновь откатывалась, не в силах устоять перед градом ударов. А Глан, прикрывая Ирму спиной, медленно отступал. Три шага до заветного камня. Уже два...
Крепкой рукой он ухватил Ирму за плечо и швырнул ее прямо в проем открывшегося прохода. И тут нечисть волной хлынула на него.
Ему снился сон. Будто он, совсем еще маленький мальчишка, бежит по зеленому лугу вслед за ускользающей радугой, а навстречу несутся белые искры ромашек, голубые созвездия колокольчиков, и сверху вдруг обрушивается черное покрывало мрака, вязкое, липкое, настолько пропитанное ненавистью, что начинает в клочья рваться беззащитное сердце. И от этой боли Глан закричал и проснулся...
Он с удивлением рассматривал все, что его окружало. Это было как воспоминание. За открытым окном весело щебетали птицы, а он лежал не на ложе, покрытом шкурами, пусть и тщательно вычесанными и сдобренными ароматическими травами, а на настоящей кровати, настоящей простыне и настоящей подушке. Глан впервые испытал самое откровенное блаженство, попробовал потянуться и тут же охнул от боли. Тогда он вспомнил все и тревожно заворочался. Что же случилось там, у заветного камня? Где Ирма? Прорвались в этот мир или не прорвались гнусные полчища Великого Мага? Почему здесь все спокойно, когда на пороге встала такая опасность?
Тысячи вопросов роились в его голове, но ни один не имел ответа. Тишина нарушалась только пением птиц, и никто не торопился сюда, в эту комнату, чтобы успокоить его, развеять тревогу. Или беда действительно ворвалась в дом?
Его размышления нарушил негромкий шорох. Глан поспешно перевел взгляд с окна на белую дверь. За дверью явно кто-то был, силуэт человека угадывался сквозь матовое узорное стекло, И этот кто-то не торопился входить. Глан уже набрал в легкие воздух, чтобы громким голосом пригласить посетителя, как вдруг дверь распахнулась. На пороге стояла Ирма.
У Глана глаза из орбит полезли от удивления, потому что он никогда не видел такой Ирмы. Одетая в голубой халат медицинской службы, чисто вымытая, вся как бы оздоровленная, она смотрела на него со стеснительной улыбкой на устах, а потом бросилась вперед...
Позже Ирма долго сидела у его постели и тихо рассказывала:
- ...Когда я оказалась с этой стороны заветного камня, то сразу поняла, что попала в Светлую страну. Здесь пели птицы, здесь голубое высокое небо, а не то серое, как у нас. Вслед за мной никто не шел, и я всерьез начала опасаться за тебя. Но тут ты ввалился сам, сделал какой-то магический знак, и белая щель захлопнулась. Больше никто не вломился из того мира. А ты упал у самого камня бездыханным, и я подумала, что ты уже умер...
- Меня не так-то легко убить, Ирма! - улыбнулся Глан.
Что с ним было дальше, он хорошо себе представлял. Сработал сигнализатор прохода, прибыли специалисты. И вот он здесь, в Светлой стране, в чистой постели. И Ирма рядом. Только сердце сжимается - ведь там, за проходом, не только зло, там люди.
И Глан потемневшими внезапно глазами заглянул в глубь зрачков Ирмы.
- А все-таки мы туда вернемся!