- Их все-таки нашли… Как все совпало. Извини, я не знал.
— А что Вы вообще знали? И что Вам от меня надо? — Рин делает ударение на «вы», выстраивает между ними барьер отчуждения. В такой ситуации о Связи не может быть и речи, а время поджимает. Черт!
— Пока что мне надо просто поговорить. Успокойся, пожалуйста, — Тобиас меняет интонацию и начинает чуть растягивать слова, утяжелять их, придавать им законченность. Это еще не заклинания, но уже и не просто случайные реплики. Тобиас не видит другого выхода, ему надо завладеть вниманием и доверием мальчишки. Легкое внушение, чтобы развеять подозрительность:
— Я сегодня заходил к тебе. Никто не открыл. А потом увидел, как ты забегаешь в собор. Я живу рядом, вон в том переулке — моя студия, окна как раз выходят на площадь.
Рин следит за рукой до небольшого дома в три окна, сложенного из разномастных булыжников.
— Если бы я знал, какой сегодня день, я бы подошел раньше. Прости. И прости еще раз, за то, что навязываю тебе свою компанию так бесцеремонно. Но у нас с тобой очень мало времени на знакомство.
— Ничего не понимаю. Почему я должен с Вами знакомиться? С какой стати?
— А Сэм не оставил тебе никакого послания? Сообщения? В ящике? Ты точно проверял? Странно. Мне даже в голову не проходило, ты можешь быть не в курсе, — Тобиас ловит себя на том, что начинает оправдываться и разворачивает разговор в другом направлении. — Завтра последний ивент сезона и Сэмюэль приказал мне быть твоей парой. Нам надо установить связь и отработать вход в Систему.
Тобиас говорит спокойно, Тингар закручивает его слова совсем капельку, он не хочет давить и ломать брата Сэма раньше времени. Но мальчишка все равно бледнеет, даже на губах не остается ни кровинки:
— Приказал? Быть парой? Система? — Рин окончательно теряет нить здравого смысла и волнуется. Все кажется поехавшим набок, нереальным. — Вы издеваетесь? Вы кто такой? Брат Жака? Это он Вас подослал? Я не куплюсь на ваши шуточки! Я не сумасшедший, так ему и передайте.
Рин кричит последние слова с ненавистью, срывается с места, и Тобиас едва успевает сграбастать его в объятия, прижимает к себе, держит за плечи и старается понять, что происходит. Кажется он действительно вляпался. Они говорят с мальчишкой на разных языках. Так. Еще раз все сначала:
— Что-то у нас с тобой не клеится. Послушай! Я — друг твоего брата. Он попросил меня тебя найти. Попросил меня сделать так, чтобы ты его заменил на итоговом ивенете. Рин? Что с тобой? Почему ты так на меня смотришь? Ты ведь в кусе, чем твой брат занимался?
Последний вопрос, как контрольный выстрел. Тобиас замолкает и внимательно смотрит на реакцию.
— Он организует… организовал рэп-баттлы, он продюссер, — Рин мямлит неуверенно, а его широко раскрытые глаза дают Тобиасу намного больше информации, чем произнесенные фразы.
Метка пульсирует на шее и тянется к сознанию Рина. Там «tabula rase». Маленький Ришар ничего не знает о силе Наследия, о Нитях Связи, о Целительстве. Для него Заклинатель — это название альбома и ник на сайте знакомств. В крови у него щедро разлит Тингар, но мозг этот факт блокирует. Значит управлять своими способностями Рин не сможет, Тобиас даже не уверен, сто он сможет войти в Систему. Рин знает об ивентах, но для него они хайп и ничего больше. Он даже не подозревает, что завтра на кону будут стоять их жизни.
Да что происходит? Ринсвальд — единственный человек на свете, которого Сэмюэль любил по-настоящему. В этом Тобиас абсолютно уверен. Но зачем он приказал встать с ним в пару? Это же чистое самоубийство для обоих? Тобиас понимает, что у него не хватает информации, чтобы правильно оценить происходящее. Поэтому перестает гадать и начинает решать проблемы по мере их поступления.
Сколько у них остается времени? Меньше суток? За такой срок много не успеешь. Завтра все придется делать за него. Ну, так тому и быть. В конце концов работать в авторежиме для Тобиаса не в новинку. Остается только установить первый уровень Связи — самый примитивный, не требующий участия сознания, и напитать метку по максимуму. Учить и объяснять что-то мальцу бесполезно. Все равно все объяснения отскакивают от него, как горох от стены и никак не укладываются в голове. А подпитывать метку после установления связи можно научить даже домашнего хомячка, лишь бы у хомячка был Тингар.
Обдумав все, Заклинатель подгоняет свою реальность под реальность Рина. Так сейчас быстрее и проще:
— Сэмюэль был не тренер, Сэмюэль — участвовал в иветах сам. В парных. Он записался на заключительный ивент еще полгода назад, хотел победить. Это было для него очень важно. Ты же в курсе? — Дождавшись неуверенного кивка, который можно было расценить и как «да», и как «нет», Тобиас продолжил: — В апреле, уже после его гибели, мне пришло системное сообщение. От него.
Заклинатель прикрывает глаза и как бы читает наизусть: «Если со мной что-то случится, Рин будет выступать за меня. Я хочу, чтобы вы выиграли».
— Сэм не говорил, что выступает в парных баттлах, — только и находит, что выдавить из себя Рин, его агрессия испаряется без следа, уступая место благоговейному вниманию. Какой же он наивный дурачок.
— Ну, значит он тебе не все говорил. Не переживай. У него наверняка были для этого причины. Но это мы обсудим потом. Сейчас надо хотя бы познакомиться нормально. И давай на «ты». Не против?
Тобиас задает последний вопрос из вежливости. Он уже видит, что Рин не против. Что попал под действие слов. Неужели такой слабый? Но, в принципе, какая разница? Слабый, сильный, большой, маленький. Уже все равно. Сейчас главное установить хоть какую-нибудь связь. Без связи он не сможет подпитывать метку и поддерживать Тингар на постоянном уровне в течение всех раундов. А если пропустит удар — не сможет быстро восстановиться для контратаки. Может быть они не проиграют.
— Не против. — На самом деле Рин хочет отказаться. Отказаться от всего. От знакомства, от ивента, от разговора по душам, но вместо этого добавляет еле слышно:
— Я никогда не тренировался, только записывал панчи в тетрадь, — И сам морщится от того, как жалко это звучит. Он и не должен был. Ему и не предлагал никто.
Тобиас кивает, как будто уже знает обо всем, все обдумал и принял для себя непростое решение:
— Теперь это не имеет значения. Сэмюэль приказал мне стать твоей парой, если с ним что-то случится. С ним случилось. Для него было важно выиграть. Я сделаю так, чтобы мы не проиграли. Никто не должен догадаться, что я все буду делать один. Тебе придется стоять рядом. Это собьет противников и жюри с толку. По крайней мере в начале. И запомни, ничего не бойся. С тобой все будет в порядке.
— Как с Сэмом? — Рин не знает, что его потянуло за язык и почему это ляпнул ни к селу ни к городу. Может быть потому, что хотел обвинить хоть кого-то в смерти брата, может быть думал, что от этого станет легче, а может почувствовал, что в этом Тобиасе затаилось что-то похожее на вину. А если есть чувство — значит виноват. Не просто же так он не приходил полгода.
Словно в подтверждении догадки Рина Тобиас вздрагивает и в растерянности отшатывается. Рин видит, как новый знакомый хмурится, и почти слышит, как мысли слишком быстро бегут в чужой голове. Тобиас не знает какую потянуть, чтобы ответить нужное. Но ответ звучит искренне и грустно:
— Я не виноват. Твой брат поехал на Монблан с другим человеком, с Николасом. Он велел мне остаться. Прости меня. Я любил Сэмюэля, а теперь я люблю тебя, Рин.
Это простое заклинание связи. Обкатанные на языке от частого употребления слова слетают с губ Тобиаса легко и уверенно. Он начинает наклоняться, медленно, давая ошеломленному мальчишке время, чтобы хоть немного осмыслить происходящее. Он все делает в точности так, как делал Сэмюэль шесть лет назад в кабинете Ривайена.
Кажется, младший совершенно сбит с толку. Тобиас касается его безвольно раскрытых губ, осторожно, торопиться не надо. Они нецелованные, неопытные и искусанные. Странное приятное чувство. Просто и хорошо. Чтобы распробовать и запомнить, Заклинатель всматривается во все шире и шире открывающиеся глаза. Наивные и добрые. Наверное, когда-то у него самого были такие же.