— Или мне предстоит погибнуть, – перебил Гарри, сдвинув брови. – Какая же реальность правдива?
— Для каждого своя, – Снейп пожал плечами. – Я не думаю, что у какой‑либо из вероятных версий событий есть приоритет над другой. Все они одинаково реальны, одинаково верны.
Глаза Гарри неожиданно расширились, а нижняя челюсть отвисла.
— Но это ведь… – задыхаясь, выдавил он. – Сколько же их? Столько людей, столько лет истории, да еще несколько выборов за день…
— Я рад, что ты понял масштабность теории, – довольно усмехнулся зельевар.
— Значит, – возбужденно произнес Гарри, – в каком‑то параллельном мире не я противостою Волдеморту, а Невилл, потому что выбор у Тома был между мной и им?
— Совершенно верно, – Снейп кивнул. – А в какой‑то реальности ни одному из вас не пришлось пройти через это, – сухо добавил он. – В тех реальностях я принял решение перейти на сторону Дамблдора чуть раньше и не донес Темному Лорду о пророчестве… – он неожиданно осекся, увидев, как изменилось лицо Гарри. – Что?
— Так… так это вы? – лицо мальчика стало жестче, в глазах появилась ненависть, с которой он обычно смотрел на зельевара, но к которой абсолютно не привык этот Снейп. – Вы донесли ему? Из‑за вас убили моих родителей?
— Ты не знал об этом? – Северус снова заерзал в кресле, на этот раз из‑за того, что этот полный чистой ненависти взгляд словно прожигал на нем дыры.
— А в вашем варианте реальности я знал? – с вызовом поинтересовался гриффиндорец.
— Да, – голос Снейпа прозвучал так тихо и удрученно, что Гарри почему‑то почувствовал себя неловко. – Мне пришлось рассказать тебе и о пророчестве, и о своей роли в его исполнении, когда ты был в первом классе. Ты впервые оказался среди многочисленных почитателей Мальчика–который–выжил, склонявших твою историю на все лады. Ты был еще совсем маленьким, но справедливо задался вопросом: а почему Волдеморт пришел в тот вечер в твой дом? – Северус печально улыбнулся. – Дамблдор был против того, чтобы я все тебе рассказал, но как твой приемный отец я принял другое решение. Ты не разговаривал со мной три дня после этого.
— А потом? – недоуменно спросил Гарри. – Я что, вас простил за это?
— Думаю, не сразу, – Снейп качнул головой, задумчиво водя пальцем по губам. Взгляд его был устремлен куда‑то в пространство. – Но через три дня ты пришел ко мне в спальню, когда я уже лег, забрался на постель и с деловым видом сообщил, что я поступил очень плохо. Ты сказал, что из‑за меня у тебя не было нормального детства с мамой и папой, что из‑за меня у тебя на лбу шрам, на который все пялятся и это именно из‑за меня у тебя не будет нормальной жизни, потому что всю ее тебе придется посвятить подготовке к возвращению Лорда, чтобы уничтожить его навсегда. Поверь, услышать эти обвинения из уст одиннадцатилетнего ребенка было очень непросто. Я тогда испугался, что ты потребуешь отменить усыновление, которое далось мне так непросто. Хуже того, ты мог не захотеть больше жить со мной, а я к тому времени так привык к твоему назойливому раздражающему присутствию, – Снейп снова усмехнулся, но глаза его оставались печальными. – К счастью, ты не потребовал ничего из этого. Закончив обвинительную речь, ты, почти не меняя тона, сообщил, что все равно меня любишь, потому что я был единственным взрослым, который по–настоящему заботился о тебе. Ты сказал: «Маму и папу уже не вернешь, а потерять еще и тебя я не хочу». Мы договорились больше не вспоминать об этом. Я не знаю, когда ты простил меня по–настоящему и простил ли, но с тех пор ты никогда не упрекал меня в том, что я сделал.
Гарри молчал. Ему трудно было представить всю эту ситуацию, трудно было поверить, что он мог бы любить Снейпа и простить ему убийство родителей, но зельевар, кажется, был уверен в этом: его слова звучали так искренне.
— Что ж, – выдавил гриффиндорец. – Тогда будем следовать этому уговору. Есть вопросы важнее. Например, как я попал сюда и где… тот… другой?
— Полагаю, в твоей реальности, – напряженно произнес Снейп. – У вас обоих в одно и то же время взорвалось зелье, компоненты которого используются для астральных путешествий, для отделения астрального тела – сущности, души, называй это, как тебе больше нравится – от плоти. Думаю, ваши души обменялись телами, обменялись реальностями. Почему, не знаю.