Паника охватила Гарри еще в тот момент, когда его схватили за руки и оттащили от Северуса. Она усилилась, когда Волдеморт достал свою палочку. Уже в тот момент Гарри знал, что за этим последует. Перед его глазами промелькнули моменты его жизни, сопровождавшиеся зеленой вспышкой. Гибель родителей, смерть Седрика, бесчисленные видения, в которых погибали незнакомые ему люди. Вспомнился Сириус, который хоть и не погиб от смертоносного зеленого луча, но все же это произошло по вине Волдеморта. Тот отобрал у него все и сейчас собирался убить того, кто мог заменить Гарри отца. И тогда Гарри испугался. По–настоящему испугался за Снейпа. Он понял, что слишком любит его, чтобы позволить ему вот так просто умереть.
Гарри почти обрадовался, когда кровь привычно вскипела. Он не отрываясь смотрел на Волдеморта, чтобы случайно Огонь не ушел куда‑нибудь не туда. Только бы успеть, только бы успеть…
- …Кедавра–а–а–а! – вопль боли, вырвавшийся из горла Лорда, был вызван пламенем, которым вспыхнула его рука, державшая палочку. От этой боли он дернулся, и заклятие ушло в другую сторону, поразив одного из Пожирателей. Вскоре пламя охватило всего Волдеморта. Несколько мгновений спустя к воплям темного мага присоединились еще десятки голосов.
Гарри старался не делать ничего, что могло загасить Огонь. Напротив, он вызывал в памяти моменты, которые, по его мнению, могли заставить этот Огонь гореть все сильнее. Воспоминания, чувства, которые он жег дотла, питали Огонь, горевший в его сердце, а теперь вырывавшийся наружу. Он знал, что именно так его двойник победил, и это придавало ему сил поддерживать Огонь.
Только когда Гарри окончательно выгорел, Огонь погас. Но в тот момент вокруг уже не оставалось живых врагов. Только неподвижное тело Снейпа оставалось нетронутым. Гарри счастливо улыбнулся. Он все‑таки смог. Он все сделал. Только он так устал.
Гарри повалился на пол, одновременно проваливаясь в холодную тьму, где не было ничего. Откуда не было выхода.
Глава 19. Зажечь огонь
Такой абсолютной темноты он не видел еще ни разу. Не просто черная пелена, а полное отсутствие какого‑либо цвета. И пустота, не менее абсолютная. Он не мог бы сказать, где заканчивается эта черная дыра и начинается он сам и начинается ли. Гарри не чувствовал собственное тело, словно никакого тела у него больше не было. Он не ощущал боли (что было совсем неплохо), не чувствовал каких‑либо прикосновений, словно он находился в невесомости, просто парил где‑то. Вакуум. Ни ветра, ни солнца. Только леденящий холод, пробирающий до… До чего? Костей? Но он не чувствовал себя человеком с кожей, мышцами и костями. Просто было очень холодно. И страшно. И одиноко.
Так продолжалось целую вечность, пока в один момент черную пустоту не наполнили звуки. Первый раз это продолжалось недолго, всего несколько секунд. Он не успел разобрать слов, только почудился ему среди какофонии звуков знакомый голос. Потом все исчезло.
В следующий раз это продолжалось дольше, и Гарри успел расслышать не только сердитые голоса, но и звуки шагов, шелест мантий, потом тихий шорох накрахмаленных простыней. После этого мир стал наполняться звуками чаще, но в нем по–прежнему не было ни проблеска света, ни какого‑либо ощущения, кроме усиливающегося холода.
— Северус, где Гарри? – услышал он как‑то рассерженный голос. Директор Дамблдор.
— Он здесь, у меня, — отвечал тихий, но уверенный голос зельевара. Гарри обрадовался. Значит, Снейп жив и здоров, с ним все в порядке.
— На каком основании ты забрал его из Больничного крыла? – Похоже, Дамблдор был очень недоволен поведением своего подчиненного.
— Мадам Помфри сама сказала, что больше ничего не может сделать. – Северус говорил очень холодно. – Гарри давно должен был прийти в себя. Его тело почти в порядке. Во всяком случае, он был куда в худшем состоянии после пыток у Лорда и все еще оставался в сознании.
— Если Поппи не может помочь Гарри, то нам стоит переправить его в Св. Мунго.
— Он останется здесь, Альбус, — решительно возразил Снейп. – Здесь его комната, его дом. Здесь я. Я помогу ему, что бы с ним ни происходило.
— По какому праву ты решаешь за него, Северус? Он не твой сын, что бы ты там себе не вообразил. Ты ему даже не опекун…