— Да, черт возьми! Если я был готов сделать это пять лет назад, то почему бы не повторить попытку? — Понимая, что своим поведением только портит дело, Клейтон, тем не менее, опустился перед Дайаной на одно колено и с пафосом произнес: — Мисс Дайана Глэдстон, не соблаговолите ли вы выйти замуж за вашего покорного слугу? Сожалею, что ради такого момента не заготовил роз и шампанского, однако ведь это не главное, верно? Впрочем, если символика подобного ритуала чрезмерна дорога вашему сердцу, обязуюсь повторить предложение руки и сердца позже, предварительно позаботившись обо всех сопутствующих ему романтических атрибутах.
Клейтон попытался поцеловать ей руку, однако Дайана с негодованием оттолкнула его.
— Прекрати паясничать, Уинстон! Из тебя вышел бы негодный комик. Повторяю еще раз: ни ты мне, ни я тебе ничем не обязаны. Так что давай лучше расстанемся по-хорошему и как можно скорее забудем о случившемся.
Мгновенно отбросив фиглярство в сторону, Клейтон вскочил на ноги.
— Прости, Дайана, я совсем не хотел тебя обидеть! Поверь, все, что я сказал, было абсолютно серьезно. Ты согласишься выйти за меня замуж?
Дайана почувствовала, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Кровь прилила к щекам, окрасив их в ярко-розовый цвет. Вот оно, счастье, молнией пронеслось в голове. Стоит только вымолвить «да», и наши с Клейтоном судьбы навек переплетутся между собой. Вместо одиноких бессонных ночей да слез в подушку меня ожидает райское блаженство.
Райское блаженство? Ой ли? — передразнил ехидный внутренний голосок. Да, милочка, ты влюблена в этого мужчину без памяти. Ты готова за него жизнь отдать, если потребуется. Но любит ли он тебя настолько же сильно? Любит ли он тебя вообще?
Вчера Клейтон был нежен и заботлив с ней. Но разве на его месте любой мужчина не поступил бы так же? Как и положено джентльмену, не защитил бы леди? Так зачем напрасно обольщаться, принимая простую вежливость за взаимную любовь?
А как же твой бедный отец? — продолжал мучить ее внутренний голос. Если бы не Клейтон, он был бы жив до сих пор. Не зря же твой отец так категорически возражал против вашего союза! Разве ты готова пойти против воли покойного и обвенчаться с сыном его злейшего врага? Да и так ли далек был отец от истины, когда обвинил Клейтона в женитьбе ради корыстных целей? Как говорится, нет дыма без огня…
Понимая, что вот-вот заплачет, Дайана быстро отвернулась от молодого человека. Еще никогда она не чувствовала себя настолько несчастной! Глухим от едва сдерживаемых слез голосом она произнесла:
— Я не выйду за тебя замуж, Клейтон Уинстон. Никогда.
— Ты плачешь? — Он осторожно повернул Дайану лицом к себе, и его сердце защемило от боли и нежности. — Но почему? Что я сделал не так, любимая?
Дайана вырвалась из его рук и разрыдалась.
— Не смей называть меня любимой! Неужели после того, как из-за тебя погиб мой отец, ты всерьез рассчитываешь, что я соглашусь стать твоей женой?
— Дьявол! — выругался Клейтон. — Меня что, будут обвинять в этом до скончания дней? В гибели Патрика не виноват никто, кроме его самого. И ты прекрасно это знаешь.
— Я знаю только то, что ты мог спасти моего отца, но почему-то не захотел сделать этого.
Клейтон в отчаянии махнул рукой.
— Ладно, можешь думать все, что тебе заблагорассудится. Но ведь не станешь же ты отрицать, что до сих пор любишь меня!
Какая самоуверенность! Слезы на щеках Дайаны мгновенно высохли, уступив место румянцу гнева.
— С чего ты взял подобную глупость? Признаюсь, когда-то я любила тебя… или думала, что люблю. Но с тех пор прошло столько времени, что вспоминать об этом не имеет смысла. Да и можно ли воспринимать чувства двадцатилетней девочки всерьез?
Клейтон не знал, стоит ли верить своим ушам. Неужели Дайана, его дорогая, горячо любимая, милая, обожаемая Дайана способна с таким цинизмом рассуждать о том, что составляло для него смысл жизни?
— А как же наша сегодняшняя ночь? — ухватился он за последнюю соломинку.
— Естественная реакция организма на чрезмерные стрессовые нагрузки, — безжалостно ответила Дайана. — В экстремальных ситуациях чувственность всегда обостряется. Я читала об этом в газетах.
Клейтон взял Дайану за подбородок, тем самым заставив смотреть ему прямо в глаза.
— И теперь ты тоже скажешь, что ничего не испытываешь по отношению ко мне? Не отводи глаз, — потребовал он. — Так ты действительно не любишь меня? Все, что когда-то связывало нас, теперь для тебя ничто?
Я люблю тебя, бешено стучало сердце Дайаны. Родной, милый, единственный мой! Никто и никогда не будет мне дорог так, как ты. Минувшей ночью я совершила ошибку, позволив страсти вырваться наружу. И я отнюдь не жалею об этом, о нет! Это была самая прекрасная, самая чудесная ошибка в моей жизни!