- Там, - злобно бросает девушка и спешно уходит в противоположную сторону.
Рапунцель оборачивается и с грустью смотрит на уходящих бывших воров и негодяев.
- Пусть они ответят за их смерти, - кричит она им вслед.
- Клянёмся! – доносятся хор воодушевлённых криков.
Девушка разворачивается и уходит прочь, однако один разбойник всё ещё продолжает стоять на поляне. Странно, но ему показалось, что светлое лицо этой незнакомки ему знакомо…
Над лесом разносится протяжная песня то и дело прерываемая взрывом далёких орудий и криками воронов в пепельно-сером небе, и кажется, что от этих скорбных звуков, воздух меняется. В нём есть жизнь.
- Солнца яркий луч, путь найди во тьме,
Я прошу, верни, что так желанно мне.
Раны исцели, жизни свет пролей,
Я прошу, верни, что так желанно мне…
Желанно мне…
========== Ядовитые изумруды ==========
Девушка в легком платье грациозно летает по площади. Её волосы сияют в солнечном свете, точно чёрный шёлк, а зелёные глаза напоминают изумруды. Она припадает на колени и трясёт плечами, заставляя мониста на оборке её блузки дрожать, точно колокольчики.
Мощные, разноликие и многоголосые колокола собора, что играют прямо за над её головой, начинают фальшивить и перестают попадать в такт. Эсмеральда делает вид, точно не замечает этого. Она лишь быстрее начинает кружиться в своём безумном танце, запечатляя свой облик в памяти каждого, кто находится рядом.
Вот красавец-капитан, с именем, похожим на солнце, - Феб. Молодой человек, не отрывая взгляда, следит за каждым движением босых загорелых ножек. Цыганка, загадочная и неприступная, пристально смотрит в его глаза, точно хочет загипнотизировать. А может, так и есть?
Этот человек уже несколько дней не может думать ни о чём другом, кроме странной молодой девушки с ручной козой. Она проникла в его мысли, от неё невозможно избавиться: ни страх во время стычек с разбойниками, ни алкогольный дурман – ничто не может изгнать её из его головы.
Эсмеральда, едва улыбаясь, смотрит куда-то вдаль. Взор её лучистых глаз на этот раз ловит другая жертва. Почти поседевший, суровый и строгий Клод Фролло пристально смотрит на девушку. Блудница, чертовка, цыганка – вот, кто она в его глазах. Но отчего же он прячет свой взгляд каждый раз, когда она глядит на него, точно проникая в душу?
Она стала частью его. Она его кость, глаз, часть мозга и безрассудного сердца. Именно она бежит дьявольской агонией по его венам, заставляя мысли в голове менять свой привычный поток. Именно ей, а не Богу, он стал посвящать свои долгие вечерние молитвы, именно она управляет его жизнью, а не он. Именно она превратила его спокойную, праведную жизнь в ад. Ад, полный безумной эйфории, оставляющей после себя горький осадок. Именно она – цыганка по имени Эсмеральда – стала его личным голосом небес.
Но все эти взгляды, движенья, словно зовущие за собой, этот адский звон монист – всё это не для них. Всё это обман, её личная ложь. Эсмеральда привыкла извлекать из всего выгоду – этому её с детства учили во Дворе Чудес – она её извлекает и из любви.
Трое несчастных, что жаждут её ответа, абсолютно в её власти: капитан, что сумеет спасти в трудный момент или помочь знакомым со Двора Чудес, священник, чьё слово может спасти даже от позорного костра и… горбун.
Горбун, что живёт в самой высокой башне Нотр-Дама. Уродец, обладающий невероятной физической силой и широким сердцем. Вот тот, кто сильнее всех их: жалких воителей и монахов. И пусть он страшен с виду, зато надёжен и предан. Он единственный, кого не нужно ни привораживать, ни гипнотизировать, он и без того – её. Стоит ей только этого захотеть.
Одна лёгкая улыбка, и она станет для него солнечным светом, ночною мглой, его собственной тенью. А он её личным послушным рабом.
Эсмеральда привыкла из всего извлекать выгоду.
Зелёные глаза, эти ядовитые изумруды нашли новую цель. И сейчас они с улыбкой смотрят в сторону Небесной башни…
========== Опальная царевна. Часть 1 - Шиповник ==========
Шиповник так благоухал,
Что даже превратился в слово,
И встретить я была готова
Моей судьбы девятый вал.
А. Ахматова “Из сожжёной тетради (шиповник цветёт)”
Нервный стук дождя по стеклу. В крохотную комнату врывается ледяной ветер через щель в полусгнившей оконной раме. Трубы батарей издают неприятный стон, словно вот-вот взорвутся.
- Ну ладно, барыня, вставать пора! – раздаётся грубоватый женский голос.
Девушка, которой адресовано обращение, с трудом открывает опухшие красноватые веки.
- Сколько сейчас? – хрипло шепчет она.
- Уж шесть почти.
Девушка, не отрываясь, смотрит на потолок. Когда-то белая краска приобрела неприятный жёлтый оттенок, а в углу вообще видны заплесневевшие деревянные балки.
- Опять кошмары? – чуть более заботливо спрашивает женщина. Девушка лишь кивает. Ей не хочется говорить о том, что ей на самом деле снится. Ей всё равно или не поверят, или отвезут в психушку. Или расстреляют.
- Всю ночь ворочалась, - будто бы сама с собой продолжает бормотать женщина. – Бедная ты моя, - теперь уже почти по-матерински вздыхает она. – Что, Ань, чай пить будешь?
Девушка лишь кивает головой. Эти надоедливые сны лишают всяческого желания что-либо делать, даже жить. Она, молча, встаёт и подсаживается к своей соседке. Анна знает о ней всё: то, что Тамара дочь одного нэпмана, расстрелянного лет десять назад, вместе с её мужем и братом. За жизнь не держалась, если бы не дети в приюте. Болтлива, может утешить, иногда чуть строга, а о том безумии, что творится вокруг предпочитает молчать. Также как и о своих родственниках. А она о своей соседке не знает ничего. Впрочем, как и все остальные.
Анна… Девушка ухмыляется: ей смертельно надоело это имя, эта связь с прошлой жизнью, о которой ей так хотелось всегда забыть и которая теперь так и норовит занять место столь
недолго-радостной новой. Её настоящее имя Анастасия, но лучше никому об этом не знать. У неё взбалмошный характер, который она постоянно скрывает за маской безразличия, она умна и знает несколько языков, но постоянно притворяется, что даже не знает, как умножить сто на шестьдесят. Она привыкла ко лжи.
Анастасия… Это имя словно издёвка. «Воскрешённая». Да о каком воскрешении можно говорить, когда ей не хочется просыпаться по утрам? Кажется, в детстве она слышала об одной странной, совсем недетской игре: каждое утро, едва проснувшись, вспомнить ради чего нужно открыть глаза. Иначе – выстрел. Если бы она решила попробовать, то курок уже давно был бы нажат.
Ещё один день, ничем не отличающийся от других. Ранний подъём, потом долгая и скучная работа на заводе почти до позднего вечера. Каждый день она видит одно и то же: серое небо за окном, свист закипающего чайника, одинаковые лица работниц консервного завода, монотонный звук машин. Кажется, будто у прежнего разгульного, немного безумного, но прекрасного мира, забрали сердце и душу и заменили их железным мотором. Ей больно смотреть на заколоченные дома своих знакомых из прежней жизни, ей горько видеть, как на месте вековых лесов вырастают безликие города, лишённые сердца. Ей становится страшно при взгляде на этих людей: будто бы у них, действительно, не сердца, а какой-то грубый железный механизм.
Девушка всё ещё молчит, однако Тамара всё видит в её небесно-голубых глазах. Страх, боль и… капельку гордости. Женщина совершенно не понимает свою знакомую: нет бы рассказать что на душе, отчего у неё кошмары по ночам, ан нет! – гордая слишком! Прям, царевну какую-то из себя строит!