Но в этом рассуждении Юлиана была какая-то ошибка, потому что тролли вдруг подняли испуганный крик, побросали дубинки и попытались бежать, но их держало что-то невидимое. Он в ужасе отвел взгляд. И посмотрел в зеркало.
Там снова была Алиса. Она стояла за зеркалом и махала ему обеими руками. И Юлиан не стал медлить. Франк тоже больше не противился, когда кресло покатилось к зеркалу.
За спиной у них послышался хруст перемалываемых костей, и кресло с молодым репортером с разгона въехало в зеркало.
Глава шестая ПО СЛЕДАМ ШЕРЛОКА ХОЛМСА
Как Юлиан и ожидал, пройдя сквозь магическое зеркало Алисы, они очутились на ярмарочной площади. И хотя на этот раз им не пришлось падать с трехметровой высоты, каталка Франка все-таки опрокинулась, а сам он приземлился лицом прямо в лужу. Когда Юлиану удалось наконец поднять его и взгромоздить на изрядно покалеченное кресло, на лице Франка не отражалось ничего похожего на благодарность.
Но когда они снова оказались в безопасности — хотя бы кажущейся — в номере отеля, после горячей ванны, после основательного ужина, который им принесли в номер, несмотря на позднее время, и после того, как Юлиан безропотно выслушал все упреки и обвинения, Франк постепенно начал успокаиваться.
Полночь давно миновала, и Юлиан в глубине души даже удивлялся, почему так долго не раздается стук в дверь и не появляются эти два друга из полиции. Он смертельно устал, но был уверен, что спать не придется еще долго.
— Ты меня вообще слушаешь или нет? — спросил Франк.
— Честно говоря, нет, — смутился Юлиан.
Франк одарил его красноречивым взглядом, с трудом выкарабкался из кресла и захромал к бару, чтобы взять себе еще одну бутылку пива. Юлиан отметил, что это уже третья с тех пор, как они вошли в комнату. Кроме того, Франк выкурил целую дюжину сигарет, и в номере было не продохнуть. Судя по всему, профессия репортера была далеко не единственным его недостатком.
— Извини, я зря накричал на тебя, — сказал Франк, снова усевшись на место. — Я был вне себя. Но нам не пришлось бы столько пережить, если бы ты сразу рассказал мне всю правду.
— Какую правду? — спросил Юлиан так спокойно, что сам себе удивился. — Про троллей? Или про Алису?
Франк вздохнул:
— Да, очко в твою пользу. Я бы ни одному слову не поверил. Но это ничего не меняет. Ведь я и теперь не верю.
Юлиан взглянул на него с недоумением. Франк сделал еще глоток пива, закурил тринадцатую сигарету и сказал:
— Видимо, во время прыжка сквозь волшебное зеркало твоего отца я получил серьезную травму головы и теперь лежу в коме. И все это мне только мерещится, пока врачи отчаянно борются за мою жизнь.
— Очень остроумно.
— Но это, по крайней мере, выглядит убедительнее, чем все, что мы пережили.
— Ну вот ты и сам сказал это.
— Что?
— Волшебное зеркало, — ответил Юлиан.
— Ну, хорошо, — вздохнул Франк. — А теперь рассказывай — даже если это отнимет у меня последнюю каплю рассудка.
Юлиан улыбнулся, но потом все же начал рассказывать. Он старался ничего не упустить, за исключением своего посещения фрек-шоу, которое он счел несущественным, и Франк слушал, не проронив ни слова, лишь время от времени качал головой, строил гримасы и всячески старался дать Юлиану понять, что у того не все дома.
— Остальное ты знаешь. Я бросился за отцом, а ты — за мной.
— В чем мне придется раскаиваться до конца дней. Это самая умопомрачительная история, какую мне приходилось слышать.
— И ты, конечно, не веришь в ней ни единому слову.
— Верю. — Франк скривился. — И это как раз самое худшее.
— Мы должны найти моего отца, — сказал Юлиан. — И...
Рефельс перебил его:
— В первую очередь мы должны разобраться в том хаосе, который ты мне тут нагромоздил. Я кое-что смыслю в этих вещах.
— В каких вещах? В волшебстве? Или в странствиях во времени?
— В розысках, — невозмутимо ответил Франк. — Расспросы и розыски — моя работа. Может быть, я не особенно в ней преуспел, но основные правила мне известны. И они гласят, что невозможно пролить на дело свет, если ты не знаешь, о чем идет речь.
— Но мы же знаем это! — возмутился Юлиан. — Мой отец в опасности, и мы должны ему помочь!
Франк посмотрел на него с жалостью.
— Не хочу тебя разочаровывать, но, во-первых, я думаю, ты и сам уже все понял, а во-вторых, у нас нет времени на лишние сантименты. Сейчас я объясню тебе, как я вижу все эти обстоятельства. Можешь меня после этого выгнать вон, но все же постарайся выслушать.
— О'кей, — согласился Юлиан. Он знал, что скажет ему Франк, ведь он был, в конце концов, не дурак и не слепой. Но ему хотелось еще какое-то время побыть в иллюзии, что мир четко разделен на хорошее и плохое и что плохое — это всегда другие.
— Попробуем начать сначала, — приступил Франк. — С той ярмарочной площади.
— На которой я встретил Рогера?
— Нет, с той, на которой мы были четвертого августа тысяча девятьсот восьмого года. Твой отец тогда что-то сделал. Я не знаю что, но это должно было иметь какие-то далеко идущие последствия. И видимо, тяжелые. Ты слышал разговор отца с Гордоном. Произошедшее тогда привело к тому, что твой отец стал знаменитым магом, во власти которого оказалось немногим больше, чем во власти обыкновенных фокусников. И в этом, может быть, причина всего остального. Исчезнувшие люди, твои тролли, эти существа сумерек.
— Почему ты... так думаешь? — Юлиан сглотнул.
— Это пока что единственное, что вообще имеет смысл.
— И что же такого страшного он мог сделать? — Юлиан тщетно пытался придать своему голосу безучастное выражение. Он снова и снова вспоминал слова отца в вагончике: «Еще четыре часа до того, как это случится...» И боялся того, что скажет дальше Франк.
— Этого я не знаю. Но как только завтра утром в нашей редакции кто-нибудь появится, я отправлюсь туда и сделаю несколько звонков. Может быть, они нам кое-что прояснят.
— Это так просто?
— Ну, не так просто. Но с чего-то надо начать. Мы знаем место, знаем дату. Это уже кое-что. То, что там произошло, должно было стать заметным драматическим событием.
— И что потом?
— Пока не знаю. — Франк пожал плечами. — Будем искать, соберем части этой мозаики и попробуем сложить.
— Ты говоришь как сыщик, — сказал Юлиан.
— Мы и будем действовать как сыщики, — подтвердил Франк и слабо улыбнулся. — На несколько дней влезем в шкуру Шерлока Холмса и доктора Ватсона! А учитывая, что я в настоящий момент... несколько не в форме, — он демонстративно поместил на стол свою поврежденную ногу, — предлагаю: я беру на себя роль Шерлока Холмса, а ты будешь играть доктора Ватсона.
— Почему это?
— Потому что Шерлок Холмс всегда работал головой, а доктор Ватсон — ногами.
— Ты хочешь сказать, что я буду мальчиком на побегушках? — наигранно возмутился Юлиан.
— Вы все поняли правильно, мой дорогой Ватсон. Из вас получится настоящий сыщик— Он улыбнулся и тут же посерьезнел: — Надеюсь, хотя бы до завтра нас оставят в покое. Нам необходимо немного поспать.
У Юлиана не было ни малейших возражений, хотя он не сомневался, что эта ночь готовит им еще какую-нибудь неожиданность.
Он помог Франку дохромать до кровати отца. И после этого отправился в свою комнату.
Несмотря на усталость, заснуть ему не удалось. Он по-прежнему отказывался верить, что в утверждениях Франка есть какая-то правда. Юлиан, правда, чувствовал, что в жизни отца есть нечто такое, о чем он ничего не знал. Но полагал, что в этой тайне —если она и существовала — речь шла об опасности, в которой сам отец никак не был виноват. Отец — невинная жертва какого-то ужасного заговора — вот во что ему хотелось верить. Но его отец в качестве заправилы этого заговора? Его отец — преступник? Немыслимо! Этого не может быть, потому что не может быть никогда —и баста!