Юлиан услышал, как позади хлопнула автомобильная дверца, и в тот же миг Кожаный дал газ и рванул с места так, что Юлиан еле успел отскочить, как и таксист, вышедший из своей машины.
— Что это было? — прошептал побледневший Франк.
Юлиан молча закрыл за собой дверцу и дал таксисту знак ехать дальше. Хоть таксист и не исполнил обещанного, Юлиан дал ему щедрые чаевые, а потом помог Франку выбраться из машины и дохромать до лифта его высотного дома.
Квартира Франка имела такой вид, каким Юлиан и представлял себе жилище двадцатилетнего холостого репортера: выражаясь в двух словах, полный хаос. Квартира состояла из большой комнаты, крошечной кухонной ниши и еще более крошечной ванной. У окна стоял громадный письменный стол, который вместе с ветхой тахтой и покосившимся стеллажом составлял всю обстановку квартиры. Однако она не поражала пустотой, поскольку пол по колено был завален газетами, бумагами, книгами, фотографиями, папками и другими подобными предметами, место которым вообще-то на письменном столе или на стеллаже, но они и без того ломились под тяжестью такого же хлама.
— Извини, у меня беспорядок. Моя прислуга заболела.
— Сколько лет назад? — спросил Юлиан, вслед за Франком прокладывая себе путь в этих завалах и высоко поднимая ноги.
— Лучше подожди тут, — сказал Франк. — Я только разыщу кое-что.
Юлиан кивнул. Да и куда бы он мог пройти? Всеобщий кавардак продолжался и на стенах. Они до самого потолка были увешаны фотографиями, газетными вырезками и компьютерной печатью.
Франк переоделся, взял камеру и диктофон и сунул в карман плаща пистолет. Это был уже другой плащ, не тот, что он оставил в больнице, но такой же мятый.
— Для чего пистолет? — спросил Юлиан.
— Какой пистолет? — Франк ухмыльнулся.
— Который у тебя в кармане, — рассердился Юлиан. — Что за глупости? Мы же собираемся не на бандитский налет.
— По мне, так лучше уж бандитский налет, — серьезно сказал Франк. — Ведь я далеко не уверен, что эта штука не пригодится нам против твоих дружков.
— Тролли вовсе не мои дружки.
— А этот сегодняшний мотоциклист, он ведь тоже из их компании, так?
— Нет. А может, и да. Я сам не знаю. И чего эти твари от меня хотят! — в отчаянии воскликнул Юлиан. — Надо еще раз заглянуть на ярмарку. Ведь все началось там.
— Мы заглянем, — пообещал Франк. — Но сперва съездим в городской архив. Я хочу выяснить, что же там случилось девяносто лет назад. Ведь я привык знать, с чем имею дело.
Поскольку Франк со своей поврежденной ступней не мог вести машину, они снова взяли такси и отправились к ратуше, в подвалах которой размещался городской архив. Они оглядывались из машины, но на сей раз не заметили погони. Несмотря на это, обоим казалось, что за ними следят.
Когда они вышли из такси, небо снова заволокло тучами. Подул холодный ветер и погнал по тротуару мусор и обрывки бумаг. Ратуша помещалась в старинном здании с множеством башен, выступов, ниш и закоулков. Казалось, они приближались к мрачной средневековой крепости.
Юлиану вдруг совершенно расхотелось заходить внутрь.
— А ты уверен, что нам так уж надо туда?
Рефельс остановился, давая больной ступне передышку.
— А что, ты против?
— Нет. — Юлиан поежился и посмотрел вверх. Небосвод заволакивало тучами с такой быстротой, как бывает только в кино при ускоренном прогоне.
— И это называется лето! — заметил Франк. — Скорее в дом!
В громадном мрачном вестибюле Франк дохромал до справочной стойки и принялся задавать вопросы, а Юлиан тем временем осмотрелся. Что-то таилось в тени под лестницей, в темных закоулках под окнами, сновало по полу подобно мохнатым паукам, которые боятся света.
Попасть в городской архив оказалось не так просто, как считал Франк. Но он добился разрешения на доступ к материалам благодаря своему журналистскому удостоверению. Одна из сотрудниц спустилась с ними в лифте и привела в подвал, освещенный неоновым светом. Здесь бесконечными рядами тянулись металлические стеллажи, забитые папками и стопками пыльных бумаг. Они вошли в крошечное бюро, где едва хватало места для письменного стола, стула и металлического шкафа.
— Господин Эффер сейчас вернется, — сказала сотрудница. — Подождите его, но только, прошу вас, ничего не трогайте. Господин Эффер такой аккуратист!
— Наверное, это необходимо, чтобы поддерживать здесь порядок, — заметил Юлиан.
— О, наш Эффер лучше любого компьютера. Стоит только задать ему вопрос, и он сразу подскажет номер секции, стеллажа, полки и даже номер папки, где вы найдете всю необходимую информацию.
— Именно такой человек нам и нужен, — обрадовался Франк.
— Вам просто повезло, что он сегодня здесь, — сказала сотрудница. — Вообще-то он должен был лежать в больнице, но вы, наверное, слышали, что там произошло сегодня ночью.
Франк кивнул.
— Всех не очень тяжелых больных отпустили по домам, и Эффер тут же явился на службу. Вы сами увидите...
И тут в открытую дверь вошел сосед Франка по палате.
— О нет! — вырвалось у него. — Оба эти чокнутые! Что вам здесь нужно? Здесь же нет окон, которые вы могли бы побить!
Молодая сотрудница ратуши сочла за лучшее вернуться на свое рабочее место и исчезла.
— Послушайте, — начал Франк, — я хотел бы вам все объяснить...
— Очень интересно было бы послушать.
Юлиан деликатно отступил в сторонку, а Франк начал городить Эфферу умопомрачительную версию, по которой выходило, что он писатель и работает в настоящий момент над фантастическим романом, для которого ему необходимы кое-какие конкретные факты из реальной истории города.
И произошло чудо, на которое Юлиан даже не надеялся. Вместо того чтобы вышвырнуть их отсюда, Эффер даже заинтересовался. Ему действительно не пришлось заглядывать в каталоги, он по памяти нацарапал на клочке бумаги целую колонку цифр и букв и сунул эту бумажку Франку.
— Вон там, сзади, стоит стол, можете за ним расположиться, — проворчал он. — Только не перепутайте мне документы!
— Вы просто ангел! — воскликнул Франк. — Я непременно подарю вам экземпляр моего романа, как только он выйдет в свет!
— Хотелось бы надеяться, — буркнул Эффер. — А теперь мне надо работать. Прошу меня извинить.
Юлиан взялся отыскивать на стеллажах все папки, номера которых записал Эффер. Он не сразу разобрался в системе расположения документов, но потом на столе перед Франком стала вырастать гора бумаг и папок, и Франк принялся усердно делать выписки.
— Превосходно, Ватсон, — приподнятым тоном сказал он, когда Юлиан принес предпоследнюю стопку пыльных папок. — Теперь еще только вот эта единица. — Он ткнул пальцем в последнюю строчку перечня Эффера. — Она должна быть в самой последней комнате за лестницей.
— Слушаюсь, мистер Холмс, — вздохнул Юлиан и отправился в указанную сторону. У него болела спина от тяжелых папок, которые ему пришлось перетаскать с полок на стол, и он вдоволь наглотался пыли. При мысли, что всю эту гору придется перетаскивать обратно и сортировать по порядку, ему становилось дурно. — В следующий раз лучше я растяну ногу, а ты будешь бегать до посинения!
Юлиану пришлось идти в самый дальний конец подвала, и помещение, в которое он попал, оказалось таким старым и запыленным, что он сразу закашлялся. Под потолком висела не неоновая лампа, а лампочка накаливания, а стеллажи были деревянные.
Юлиан закрыл за собой дверь и повернулся, чтобы пройти к полке. Перед ним стоял Рогер. Юлиан мог бы поклясться, что за секунду перед этим его здесь не было.
— Привет, — сказал Рогер.
— При...вет, — ответил Юлиан пресекающимся голосом.
Рогер вынул сигарету изо рта и стряхнул пепел прямо на пол.