Двое рокеров попытались повторить трюк своего незадачливого товарища — и добились большего результата! Они выскочили один за другим на галерею второго этажа с фарами, включенными на дальний свет. Шлем одного из них совсем расплавился и стек воротником вокруг его черной остроухой головы. Язычки пламени змеились над кипящими остатками расплавленной пластмассы.
Вид их вызвал всеобщую панику. Несколько мужчин посмелее попытались, преградить рокерам путь, но оба тролля мчались напролом. Моторы их машин ревели на сумасшедших оборотах.
Юлиан понял: игра закончилась. Они переедут его, как кучу тряпья.
К нему двигалась восковая фигура двухметрового роста. Юлиан дождался, пока Франкенштейн подойдет поближе, потом пригнулся, поднырнул под его руками и дал ему пинка. Франкенштейн пошатнулся и налетел на одного из мотоциклистов.
Результатом был настоящий взрыв из пыли и воска, мотоцикл завилял, рухнул и ударился в перила. Тролль катапультировался из седла и с воплем исчез внизу.
Юлиан краешком глаза заметил какое-то движение. Топор палача с треском вонзился в пол в том месте, где только что находился Юлиан, и тут же кто-то схватил его за плечо и грубо развернул. Мальчик увидел лицо, сплошь обмотанное серыми бинтами. Второй мотоциклист в это время мчался прямо на него. Куртка его горела, и пламя подбиралось к седлу машины. Сейчас он взорвется, подумал Юлиан. Но мумия и палач крепко держали его с двух сторон, а мотоцикл с горящим троллем разгонялся в его сторону. Видимо, Кожаный уже отказался от мысли взять его живым. Для него важнее был осколок зеркала.
Смертельный страх придал Юлиану сил. В последний момент он вырвался из цепких рук мумии, мотоцикл промахнулся на миллиметр, задел мумию и с разгона влетел в стеклянную витрину. Там, сильно виляя, пронесся вглубь и, словно снаряд, воткнулся в зеркало на задней стене магазина дорогой одежды. У Юлиана осталось теперь всего три противника. Если не считать восковых фигур.
Лохмотья бинтов мумии захватило проносящимся мимо мотоциклом, бинты начали тлеть, голубое пламя побежало по ним, как по фитилю, вокруг ее плотно увитой фигуры.
Но у Юлиана не было времени порадоваться видом этого живого факела. Палач все еще удерживал его, а слева и справа уже поспешали Синяя Борода, Джек Потрошитель и Дракула.
Он очутился в ловушке. Вниз не было другого пути, кроме эскалатора — а по нему уже поднимался Кожаный в сопровождении оставшихся двух троллей. К несчастью, они шли пешком, так что не приходилось рассчитывать на то, что они сломают себе шею.
Юлиан поставил на карту все. Обеими руками он вцепился в топор палача, отчаянным рывком выдернул его и ударил хозяина обухом по голове. Череп проломился, и стала видна полость внутри восковой фигуры. Палач пошатнулся, наступил на горящие бинты мумии, и пламя тотчас перекинулось на полы его одежды. Юлиан замахнулся трофейным топором на Джека Потрошителя, сразил его наповал и побежал к разбитой витрине. Битое стекло хрустело у него под ногами. Рядом с разбитым зеркалом он заметил дверь, но она оказалась запертой.
Юлиан в отчаянии взмахнул топором и обрушил его на дверь. Топор чуть не выбило у него из рук, под тонким слоем фурнитуры скрывалась массивная сталь. Магазин был ловушкой.
Юлиан обернулся и крепче сжал в руках свое оружие. Восковые фигуры угрожающе надвигались, но робели подойти вплотную.
Юлиан стоял у горящего мотоцикла и чувствовал кожей жар пламени. Для восковых фигур, одетых в столетние, пересохшие, как солома, тряпки, этот жар представлял смертельную опасность. Юлиан еще ближе придвинулся к горящим останкам машины. Осколки зеркала и битые стекла заскрипели у него под ногами. Их было тысячи, всех размеров и форм... Осколки зеркала!
Юлиан оглянулся, ища глазами Кожаного и его троллей, и пришел к отчаянному решению. Раз уж осколок не достанется ему, пусть не достанется и им.
Он достал из кармана куртки осколок магического зеркала и опять ощутил, что держит в руках нечто живое, почти дышащее. Но у него не оставалось выбора. Через несколько секунд Кожаный будет здесь.
Он быстро присел и положил осколок среди других зеркальных осколков, затем отступил от горящего мотоцикла и остановился у двери. В этот момент в разбитой витрине появился Кожаный. Оба его подручных следовали за ним. Они уже полностью избавились от остатков одежды и окончательно стали троллями. Восковые фигуры почтительно посторонились, пропуская Повелителя троллей вперед. Он молча протянул руку.
Юлиан угрожающе занес топор. Кожаный только рассмеялся:
— Оставь эти глупости. Ты был молодцом, но это все. И герой должен понимать, когда битва проиграна.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил Юлиан.
В глазах Кожаного вспыхнула ярость:
— Перестань разыгрывать идиота! Ты прекрасно знаешь, чего я хочу!
— Нет, — возразил Юлиан. — Этого я не знаю.
Глаза Кожаного сузились.
— Осколок! Осколок зеркала, похищенный твоим отцом!
Юлиану стоило громадного усилия не посмотреть на пол.
— У меня его нет! Я понятия не имею, где он!
— Врешь! — крикнул Кожаный.
— Не вру. Я искал его, но там, где я думал, его не оказалось. Можешь меня обыскать, если не веришь.
— Да уж обыщу, не сомневайся, — буркнул Кожаный. Он схватил Юлиана обеими руками и крепко держал, а тролли быстро, но тщательно обыскивали его. Их раскаленные лапы обжигали кожу, но он стиснул зубы и терпел, чтобы не доставить Кожаному радости своими жалобными воплями.
— И правда нет, — растерялся Кожаный. — Тогда почему ты убегал?
— Это самый глупый вопрос, какой я слышал за последний год, — ответил Юлиан.
К его удивлению, Кожаный даже засмеялся, но тут же снова посерьезнел:
— Он у тебя, я чувствую. Ты его спрятал!
Его башмаки с хрустом давили битое стекло, и Юлиан удивлялся, как он не догадается, где осколок.
— Если бы и спрятал, я бы тебе не сказал где.
Кожаный влепил ему звонкую затрещину.
— Скажешь. Куда ты денешься! — И сделал властный жест: — Уведите его!
Глава десятая ЛОВУШКА
Он не знал, как очутился здесь. Он только помнил, как Кожаный и его тролли стащили его вниз и швырнули на один из двух уцелевших мотоциклов. Потом целый час они мчались по городу, закладывая крутые виражи. Никаких правил дорожного движения для рокеров-троллей не существовало. Ниже ста километров в час скорость не опускалась, сзади однажды даже ревела полицейская сирена, но у патрульной машины не было никаких шансов догнать этих камикадзе.
В какой-то момент он потерял сознание и пришел в себя только после того, как они остановились. Его поволокли вниз по лестнице в какой-то грязный подвал и бросили там на гнилой матрац, от которого тошнотворно воняло. Один из троллей дал ему пинка —просто так, из удовольствия.
Юлиан с трудом проморгался, сгоняя серую пелену с глаз. Видимо, здесь размещался штаб банды рокеров — на полу лежала дюжина матрацев, стояло несколько шатких стульев и опрокинутых ящиков взамен столов. В одном углу стоял шкаф с единственной дверцей, а с потолка свисала голая лампочка, питавшаяся от двух аккумуляторов. Узенькие оконца под потолком были зарешечены, но без стекол, поэтому на бетонном полу кое-где поблескивали лужицы. Видимо, дом был нежилой, под снос. Никто даже случайно не заглянет сюда и не поможет, обреченно подумал Юлиан. На сей раз дела его были действительно плохи.
Тролль размахнулся было для второго пинка, но Кожаный удержал его.
— Значит, говоришь, осколка у тебя больше нет, — продолжил он прерванный разговор. — И ты не знаешь, где он.
— Не знаю, — сказал Юлиан.
— Значит, ты подвергал себя такому риску неизвестно ради чего, — прорычал Кожаный и негодующе подался вперед.
— Какому еще риску? — спросил Юлиан. Разумнее всего было вообще не разговаривать с Кожаным, но на это у него не хватало силы воли.