— Ты никому не скажешь, что я у тебя гостил, — Ринар сжал кулак. — И я хочу забрать с собой альва.
— Что? — Старшая вскочила с места и вдруг рассмеялась: — Только не говори, что в тебе взыграло благородство…
— Думай, что хочешь, — переступил с ноги на ногу он. — Леон достаточно натерпелся.
Фея плюхнулась обратно, откидываясь на спинку.
— Ты хоть знаешь, каких трудов было выдернуть его сестру? — она скривилась так, словно бы разом заболели все зубы. — Он лучший в своём деле… Преподавал при альвийском королевском дворе.
— Я в курсе.
Старшая прошипела что-то, что Ринар даже будучи во власти шестого отражения понял лишь интуитивно. Слова эти, относящиеся к нему, явно не были ласкательными. Он поднял ладонь и мысленно потянул за ниточку — браслет на запястье мягко засветился. Состоящая из отдельных сегментов, когтистая перчатка облепила кисть, разворачиваясь до самого локтя. Броня всё же признала его.
— Так может пошлёшь кого-нибудь, чтобы Леон начал собирать вещи? Не хочу и дальше злоупотреблять вашим гостеприимством.
Черное пламя растеклось по перчатке. Кожу под ней немного жгло, но уже не в пример меньше, чем раньше. Ринар поднял взгляд на Старшую. Та неотрывно следила за его рукой, словно заворожённая. Фея, казалось, никак не могла решить: нападать ей или же спасаться бегством, пока это было ещё возможно.
— Не боишься спалить своего драгоценного… — Старшая осеклась, проглотив слово, вертевшееся на языке.
— Он сообразительный, — отрезал Ринар. — Найдёт, как уберечься. В отличие от остальных.
Повисла тишина. Воздух, казалось, стал невыносимо сухим и горячим. На чёрной с серебристыми вставками броне не отражались разноцветные огни. Казалось, перчатка была объята самой тьмой — пламя пожирало даже свет.
— Лиада, — позвал Ринар негромко и сжал кулак.
Старшая вздрогнула, поймав его взгляд:
— Как скажешь, — нехотя выдавила и добавила вдруг: — Надеюсь, вы сгинете при переходе.
Ринар растянул губы в вежливой улыбке, делано поклонившись. Броня, как и пламя, бесследно испарились в мгновение ока.
— Вот и договорились.
Он круто развернулся и даже успел сделать шаг к выходу, как ощущение чужой силы, обволакивающей его, накрыло с головой. Ринар судорожно глотнул воздух. Нечто мягкое, но такое вязкое и тяжёлое уговаривало сдаться, преклонить колени.
Все страхи и тревоги останутся в прошлом. Он будет любим. Он будет дома. Надо лишь только…
Ринар прыгнул. В пару мгновений навис над Старшей, впечатывая ботинок у её бедра. Сталь остановилась, вспарывая тонкую кожу на горле.
Фея коротко рассмеялась, надменно вскидывая голову. Казалось, она совершенно не боялась взбешённого демона. Секунда — Старшая исчезла, появляясь парой метров левее. Ринар нашёл нужное место ещё до того, как она вновь стала материальна. Улыбка феи увяла, стоило их взглядам встретиться.
— Я должна была попытаться.
— Подобные трюки на меня больше не действуют, — предупредил Ринар, опуская меч. — Ты действительно хочешь сражаться?
Старшая вновь рассмеялась, поправляя разметавшиеся волосы:
— Я не столь молода и глупа, чтобы тягаться с тобой. Пусть даже, — её глаза насмешливо сверкнули, — ты не столь проворен, как прежде.
Ринар не ответил. В груди всё ещё клокотала злость, призывающая наброситься, растерзать обидчика. Всё остальное — после. Он мотнул головой, решительно возвращая меч в ножны. Не для того он тут распинался, чтобы с боем потом прорываться к вратам. Тем более, стоило принять и брошенный вскользь довод Лиады — при уничтожении поселения могли пострадать не только феи.
— Вот так, хороший мальчик, — казалось ещё немного, и Старшая опустится на корточки, чтобы потрепать за ухом забавную дворнягу.
— Не зарывайся, — выплюнул Ринар. — Так мы договорились?
— А смерть меняет даже неисправимых дикарей вроде тебя, — вместо ответа протянула она.
— Ты не в том положении…
Старшая делано потянулась, бросая на него взгляд из-под полуопущенных ресниц:
— А если я скажу, что ты можешь остаться, — она приблизилась медленно, словно танцуя. — Будешь сыт и одет. Ни в чём не ограничен.
Ринар хмыкнул, пытаясь игнорировать нервную дрожь. Длинные ноги феи выглядывали из разрезов облегающего платья с каждым её шагом. Воздух потяжелел.
— Мы не требовательны, — голос Старшей упал до шёпота. — Всего лишь твоя лояльность… Защита, если потребуется.
Волосы на загривке стали дыбом, щека непроизвольно дёрнулась. Ринару казалось, разум вновь заволакивало дымкой подчинения, но нет… то было нечто совершенно иное. Отступить — значило проиграть эту дуэль. Пусть даже повисшие в воздухе правила не были обозначены вслух.