Поверх пулеметного огня Райс расслышал завывание двигателей вертикального взлета: то прибыли эвакуированные из США и Африки. Римские центурионы в кольчугах с ракетными установками на плечах сопровождали риалтаймовский персонал в туннели, ведущие к порталу.
Из толпы, привлекая внимание Райса, весело махал рукой Моцарт.
— Нас выводят, чувак! Это — фантастика! Назад — в риалтайм!
— Ебаный стыд! — Райс оглянулся на скопление башен насосных установок, охладителей, крекинга. — Вся работа — псу под хвост!
— Слишком большие человекопотери, чувак. Проехали. Мало ли восемнадцатых веков?
Палившая по окружающей толпе охрана вдруг расступилась — внутрь, словно призрак из другого века, ворвалось райсовское авто на воздушной подушке. С полдюжины масонских экстремистов до сих пор цеплялись за двери, колотили в ветровое стекло. Монголы под командованием Джэбэ сорвали непрошенных гостей с корпуса, изрубили их на куски, в то время как римский огнеметчик зачистил территорию перед воротами.
Из машины выскочила Мария-Антуанетта. Джэбэ схватил было ее за рукав, но тот оторвался. Она заметила Моцарта и побежала к нему, монгол следовал по пятам.
— Вольф, ты сукин сын! — выкрикнула Туанетта. — Оставляешь меня, да? Это после всех обещаний, ты merdex, [99]свинья собачья!
— Кто эта женщина? — Моцарт смахнул зеркальные очки и уставился на Райса.
— Где грин-карта, Вольф? Ты обещал, я продавать Райс масонам, ты доставать грин-карта!
Она умолкла, чтобы набрать воздуха, и тут Джэбэ наконец ухватился за нее. Когда Мария повернулась к монголу, тот двинул ее в челюсть. Женщина медленно осела на асфальт. Недобрый взгляд воина сфокусировался на Моцарте.
— Так ты у нас… Ты — предатель? — Он коброй выхватил автомат, ткнул дулом в нос музыканту. — Я сейчас сыграть рок-н-ролл на моя пушка, ты не остаться ничего, кроме ушей, чувак.
Звук выстрела эхом разнесся по площади. Голова Джэбэ откинулась, он упал безжизненной тряпкой.
Райс развернулся на звук выстрела. В дверях склада стоял диджей Паркер. В руках он держал «вальтер».
— Не бери в голову, Райс, — подходя ближе процедил он, — солдатику замена найдется.
— Ты его убил!
— И что с того? — Паркер невозмутимо обнял Моцарта за плечи. — Вот мой герой! Я тут с месяц назад передал через портал пару его песенок. И знаешь, что? Парнишка идет пятым номером в чарте «Биллборда»! Пятым номером! — Паркер засунул пистолет за пояс. — И пулей — вверх!
— Это ты выдал ему грин-карту, Паркер?
— Нет, — признался Моцарт, — это Сазерленд.
— Как ты ее заставил?
— Я не заставлял. Клянусь, чувак! Ну, может, немножко притворился тем, кого она ожидала увидеть. Сломанным типа человеком, у которого украли не только его музыку, но и самую душу. — Моцарт закатил глаза под лоб. — Она выдала мне грин-карту, но не справилась с чувством вины. Остальное тебе известно.
— Когда ее вывели на чистую воду, ты испугался, что нас оставят здесь. И решил меня впутать! Заставил Туанетту сдать меня масонам. Это твоих рук дело!
Словно услышав свое имя, Антуанетта тихо застонала с асфальта. Райсу было наплевать на ссадины, грязь, дыры в ее леопардовых джинсах, она оставалась самой шикарной телкой на свете.
— Я когда-то сам был масоном. — Моцарт пожал плечами. — Чувак, они полный отстой. Мне типа стоило лишь бросить пару намеков и наблюдать за результатом. — Он рассеянно махнул рукой на окружавшую бойню. — Я знал, что ты от них как-нибудь да сбежишь.
— Нельзя же так цинично использовать людей.
— Херня, Райс. Ты сам этим постоянно занимаешься. Вся эта осада нужна была мне лишь для того, чтобы нас отсюда вытащили. Ради бога, я не могу пятнадцать лет ждать, пока подойдет очередь. История учит, что я помру через пятнадцать лет! А я не хочу умереть в болоте! Я хочу автомобиль и студию звукозаписи!
— Забей, дружище, — посоветовал Райс. — Когда в риалтайме узнают, какую ты тут заварил кашу…
— Отвянь, Райс, — рассмеялся Паркер. — Разговор идет о первой десятке! А вовсе не о копеечном заводишке. — Словно защищая, он взял Моцарта за руку. — Послушай, Вольф, мальчик мой, пойдем в туннель. Нам с тобою в будущем еще нужно подписать кое-какие бумаги.
Солнце уже село, но ночь освещала обстреливающая город бомбарда. Некоторое время Райс зачарованно наблюдал за тем, как пушечные ядра отскакивают от стен нефтехранилищ, не причиняя им вреда. Наконец покачал головой. Время Зальцбурга вышло.