«Саблезубый» вошел в разворот. Щеки на лице Алексея поплыли к правому уху. В глазах потемнело. Он услышал в шлемофонах голос Павла.
— Хор-р-рошо, мать твою… Но что он делает!?
Вместо того, чтобы послушно подставить полусферу кабины пушкам «Саблезубого», СУ-27 внезапно погасил собственную скорость поворотом вправо, потом влево. И еще раз. Не сумев вовремя поймать маневр, «Саблезубый» проскочил мимо него и сам оказался в зоне огня. Павел возмущенно возопил.
— Какого хрена!? Он мишень, или мы?
C командного пункта немедленно прорезался голос Каленова.
— Борт 01! Что там у вас?
— Да он…
Алексей перебил Павла.
— Атака неудачна. Продолжаю бой.
— Почему неудачна?
— Противник сделал «сизорс» и ушел из зоны поражения.
На КДП немного помолчали. Потом Каленов недовольно произнес.
— Прекратите этот НАТОвский жаргон! Выражайтесь по-русски!
— Противник выполнил «ножницы».
— Вот так. Выполняйте упражнение номер два.
— Вас понял.
СУ-27 уже набрал потерянную маневром скорость. Он летел впереди «Саблезубого» и на 500 метров ниже. Алексей опустил нос истребителя и стал разгонять его пикированием. СУ-27 сделал то же самое. Оба самолета стремительно понеслись к земле. Речевой информатор предупредил.
— Предельные перегрузки. Увеличьте угол атаки.
Павел обеспокоенно подхватил:
— Алексей, не увлекайся! Высота минимум!
— Он может, а я не могу, да?
— Наш рациональный Боря что-то съел сегодня не то. Но ты, надеюсь, в порядке?
— Я в полном порядке. Приготовиться к выходу из пикирования!
Двадцать седьмой уже вышел из пике и по пологой кривой набирал высоту. Алексей довернул дюзы турбин и «Саблезубый» перешел на горизонтальный полет, стремясь по более короткому пути догнать противника. Самолеты сближались. Павел радостно доложил.
— Есть командная метка! Есть метка цели! Я его поймал! Начинаю отсчет. Секунда… две… три…
Внезапно истребитель Бориса совершил быстрый энергичный разворот, перешел на петлю и пропал из вида. Алексей завертел головой.
— Где он!? Я его не вижу!
Черная махина внезапно появилась снизу и скользнула в небеса прямо перед носом «Саблезубого». Истребитель качнуло потоками реактивных струй от турбин СУ-27. Павел немедленно отреагировал.
— Нет, он нарывается! Что он хочет этим доказать?
Алексей надел кислородную маску.
— Он не хочет быть побежденным. Включай кислород. Будем работать всерьез.
«Качели», «скольжение», «кобра» ничего не дали. «Саблезубый» выполнил каскад фигур, стараясь занять выгодную для атаки позицию, но истребитель Бориса как привидение на секунду возникал то впереди, то в хвосте истребителя и вновь исчезал из перекрестья прицела. Появилась гаденькая мысль, что ничего у них не выйдет и придется возвращаться не выполнив задание. То-то будут потешаться стажеры! Непобедимого «Саблезубого» поимел рядовой ястребок! Хотя, дело не в самолете. Дело в нем, Алексее, папенькином сынке. Будь на его месте Игорь, тот бы без победы не ушел! Он бы все сделал, чтобы быть первым!
— Борт 01! Доложите обстановку.
— В ответ на лобовую атаку противник применил «брейк»… применил энергичный разворот с потерей скорости. Атака неудачна.
— Какая еще «лобовая атака»!? В полетном задании такого не было!
— Пришлось выполнить как связующий элемент.
— Связующий… смотрите мне! Доложите о запасе топлива.
— Топлива хватит на двадцать минут.
— Даю пять минут на последнее упражнение. Потом — немедленная посадка.
— Вас понял. Немедленная.
Да, Игорь бы все сделал! А что бы он сделал? Может вот это?
Алексей задрал нос истребителя и свечой пошел в небо. СУ-27 немедленно устремился за ним следом. Загорелся индикатор облучения. Он поймал нас локатором. «Ножницы». Вправо-влево. Ушли. Хорошо. Пытается догнать на параллельном курсе. Ну уж дудки! У нас турбины помощнее. Пошел на боевой разворот. Старается разогнаться по кривой. Зря, Боренька, еще больше отстанешь! Так и есть, провалился. Высота? Двенадцать тысяч. Еще немного… Четырнадцать. Хватит. Ну, мама, не горюй!
Алексей сделал «горку» и выключил правый двигатель. «Саблезубый» помедлил немного и свалился в штопор. Информатор попытался было высказать свое мнение по поводу случившегося, но Алексей пресек его попытки. Зато встревожился Павел.