Люми не ответила. Она молча стояла рядом с отцом, глядя, как приближается по узкой дороге такси.
— Помнишь, как мы играли, когда ты была маленькой? Что я — твоя обезьянка? — Йона повернулся к дочери. Та коротко ответила:
— Нет.
— Я иногда не мог понять, сознаешь ли ты, что я — человек…
Такси остановилось. Шофер вышел, поздоровался, поставил сумку Люми в багажник и открыл заднюю дверцу.
— Не скажешь обезьянке «пока»? — спросил Йона.
— Пока.
Люми забралась в машину и, улыбаясь, махала Йоне рукой, пока машина разворачивалась; гравий хрустел под колесами. Когда такси укатило по узкой дороге, Йона повернулся к собственной машине, посмотрел на отраженное в боковом зеркале небо, оперся обеими руками о капот и опустил голову.
Валерию он заметил, лишь когда она положила руку ему на спину.
— Копов никто не любит, — пошутила она. Йона посмотрел на нее.
— Я уже понял.
Валерия тяжело вздохнула.
— Не грусти, — прошептала она и ткнулась лбом ему в плечо.
— Я и не грущу. Ничего страшного.
— Хочешь, я позвоню Люми, поговорю с ней? Ей довелось видеть страшное, но мы с ней остались в живых только благодаря тебе.
— «Благодаря» мне вы и оказались в опасности, об этом, по-моему, не стоит забывать.
Валерия притянула Йону к себе, обняла, прижалась щекой к груди, послушала, как бьется сердце.
— Пойдем обедать?
Они вернулись к стойкам с рассадой. На стопке пустых поддонов стояли термос, две упаковки лапши быстрого приготовления и две бутылки светлого пива.
— Пять звезд, — сказал Йона.
Валерия налила горячей воды из термоса в коробочки с лапшой, закрыла их, а крышки с бутылок сбила о край верхнего поддона.
Оба разломили палочки и пару минут подождали, после чего сели на прогретую кучу гравия и принялись за обед.
— Как-то это нехорошо, что я послезавтра улетаю, — сказала Валерия.
— Все будет отлично.
— Но я за тебя тревожусь.
— Потому что я залип на песенке?
Валерия улыбнулась и расстегнула молнию темно-красной флисовой кофты. В ямочке между ключицами покоилась эмалированная маргаритка.
— Radio goo goo, — пропела Валерия.
— Radio ga ga, — отозвался Йона.
Он отпил из бутылки и стал смотреть, как Валерия пьет бульон из кружки. Под короткие ногти набилась земля, на лбу — глубокая морщина.
— Люми нужно время, но она вернется. — Она вытерла рот рукой. — Ты выдержал столько лет одиночества, потому что знал: она жива… Ты не потерял ее тогда и не потеряешь сейчас.
12
Трейси слышала, как приближается, стуча по жестяным крышам Стокгольма, дождь. На оконный отлив упали первые капли, и вскоре в квартире уже стоял гул.
Трейси лежала в постели голая. Рядом спал мужчина по имени Адам. Полночь, в незнакомой квартире царит тьма.
Трейси была в пабе с коллегами. Там, у стойки, она и познакомилась с Адамом.
Адам начал флиртовать, угостил выпивкой, они стали перешучиваться, и когда коллеги разошлись, Трейси осталась с Адамом.
Нижние веки у него были подведены карандашом, а густые, осветленные с черными корнями волосы стояли торчком.
Адам работал учителем в средней школе и утверждал, что происходит из дворянского рода.
Они отправились к нему домой, пошатываясь под обещавшим дождь ночным небом.
Сама Трейси жила в Чисте, но у Адама имелась однокомнатная квартира в центре Стокгольма.
Квартира оказалась маленькой, с потертыми полами, облезлыми по краям дверями, потолком в трещинах и душем в ванне.
На полу стояли пластмассовые контейнеры с виниловыми пластинками, а постель была застелена черным шелковым бельем.
Трейси вспомнила, как Адам сел на край кровати, сжимая в руке красную игрушечную машинку.
Жестяной автобус сантиметров в двадцать длиной, с окошками и черными колесами.
Трейси подобрала колготки, блузку и серебристую юбку, повесила одежду на спинку стула и приблизилась к Адаму в одном белье.
Адам с равнодушной физиономией растянул «гармошку» автобуса и запустил передний вагон ей между бедер.
— Ты чего? — Трейси натянуто улыбнулась.
Адам что-то невнятно пробормотал и, не глядя ей в глаза, прижал ветровое стекло автобуса ей к вагине и принялся медленно водить им вперед-назад.
— Ну правда, — сказала Трейси и отодвинулась.
Адам пробормотал «извини» и поставил автобус на тумбочку, однако задержал взгляд на игрушке, словно видел водителя и пассажиров.