— По всей вероятности, — согласился Йона.
— Мы как раз допросили женщину, которая обнаружила жертву. Чуть-чуть опоздала, не успела спасти. У нее шок… она говорила о какой-то бездомной… но свидетелей самого преступления у нас пока нет.
— Я бы хотел взглянуть на жертву, — сказал Йона.
Ольга зашла в просторную палатку и попросила коллег прерваться. Техники в белых комбинезонах потянулись наружу.
— Прошу, — сказала Ольга.
— Спасибо.
— Не стану рассказывать о своих выводах, — заметил Арон. — Кому же хочется услышать, что ты наделал ошибок.
Йона отвернул пластиковый полог, шагнул в палатку и остановился. Все, что было на площадке, проступило под ярким светом прожекторов, будто в аквариуме с соленой водой.
С лазалки свисала молодая девушка. Голова повешенной склонилась вперед, пряди волос закрывали лицо.
Йона набрал в грудь воздуха и заставил себя снова взглянуть на покойницу.
Чуть моложе его дочери, одета в черную кожаную куртку, фиолетовое платье и плотные черные колготки.
Грязные кроссовки валяются под ней, на земле.
Платье потемнело от крови, струившейся из того места, где петля глубже всего врезалась в кожу.
Йона обошел лазалку по плиткам и стал рассматривать лебедку, прикрученную к одной из опор.
Вероятно, преступник орудовал шуруповертом — винты не были поцарапаны отверткой, которая бы постоянно срывалась.
Защелка согнута щипцами так, чтобы ее нельзя было открыть.
Это не просто убийство. Это расправа.
Демонстрация силы.
Человек, совершивший убийство, прикрутил лебедку к опоре, перекинул трос и с помощью крюка соорудил петлю.
Йона снова обошел снаряд и остановился перед повешенной.
Светлые волосы мокры, но не спутаны, ногти ухоженные, лицо без косметики.
Йона поднял глаза. Тонкий трос соскользнул и повредил поперечную перекладину.
Наверное, девушка была еще жива, когда ей на шею накинули петлю.
Преступник подошел к лебедке и повернул рукоять.
Крупная зубчатая передача вращала колеса поменьше, и преступник почти не почувствовал веса девушки.
Барабан повернулся, девушку дернуло вверх. Пытаясь освободиться, она забилась так, что трос съехал по перекладине сантиметров на десять.
По палатке прошел сквозняк; пластик вздулся и зашуршал.
Йона все еще не отрываясь смотрел на жертву, когда Арон с Ольгой вошли в палатку и встали рядом с ним.
— Что думаете? — спросила Ольга чуть погодя.
— Ее убили здесь.
— Мы это уже выяснили, — сказал Арон. — Женщина, которая ее нашла, показала, что девушка была еще жива, у нее ноги дергались.
— Я понимаю, в чем ошибка, — кивнул Йона.
— Значит, я все-таки ошибся.
Движения, которые женщина приняла за признаки жизни, были постмортальными судорогами. Преступник к этому времени уже покинул площадку. Трос, вероятно, пережал артерии, снабжающие мозг кровью. Жертва пыталась ослабить петлю, секунд десять билась в панике, а потом потеряла сознание и умерла. Но после наступления смерти нервные окончания способны посылать мышцам импульсы еще несколько часов.
— Кем бы она ни была… у меня такое чувство, что преступник хотел продемонстрировать ее беспомощность и свое могущество, — заметила Ольга.
Светлые волосы свисают на лицо, правый глаз белеет сквозь пряди, как стеарин. Подкладка кожаной куртки на воротнике теперь другого цвета.
Йона рассматривал маленькие руки с короткими ногтями и белыми полосками — там, где из-за украшений на кожу не лег загар.
Он осторожно протянул руку, отвел влажные волосы мертвой от лица. Чувствуя невыносимую печаль, Йона взглянул в широко открытые глаза и тихо проговорил:
— Йенни Линд.
14
Йона, глубоко задумавшись, вошел в стеклянные двери Главного полицейского управления.
Йенни Линд казнили. Повесили на детской площадке.
Дождь, трос и лебедка.
Еще одна стеклянная стена. Йона прошел во вращающиеся двери и повернул направо, к лифтам.
Пять лет назад Йенни пропала без вести в Катринехольме, когда возвращалась из школы домой. Интенсивные поиски продолжались несколько недель.
Фотографии девушки были повсюду, и в первый год в полицию постоянно звонили люди, желавшие сообщить информацию. Родители Йенни умоляли похитителя не причинять вреда их дочери. Было обещано большое вознаграждение.