Предварительное расследование застряло на той вызывающей раздражение стадии, когда для продолжения требуется один-единственный шаг.
Если не считать того, что у полиции есть свидетель, подумал Йона.
Мужчина, который стоял, обернувшись к детской площадке, и видел повешение от начала до конца. Только однажды он отвел взгляд — когда посмотрел, как бездомная топчет картонку.
Ровно в десять минут четвертого мужчина перевел взгляд на детскую площадку, но внешне никак не отреагировал на увиденное.
Возможно, он оцепенел от шока.
Совершенно утратить способность действовать при виде чего-то кошмарного или непонятного — вполне в природе человеческой.
Мужчина просто стоял и смотрел, пока совершалось повешение; потом убийца покинул место преступления. Лишь тогда мужчина стряхнул с себя оцепенение, медленно приблизился к лазалке и ненадолго скрылся в слепой зоне.
Этот человек видел все.
Шагая по коридору, Йона думал о родителях Йенни Линд. Сейчас они, наверное, уже знают, что тело дочери обнаружено. Йона словно наяву видел, как они слабеют, как их отпускает напряжение, которого они давно уже не осознавали.
Скорбь вдруг стала чем-то конкретным, всеобъемлющим.
И навсегда — пронзительное чувство вины: они отказались искать дальше и утратили надежду.
Постучав в открытую дверь, Йона шагнул в просторный кабинет начальницы. Марго сидела за столом, держа перед собой развернутую «Афтонбладет». Ржаного цвета волосы заплетены в толстую косу, светлые брови подкрашены темно-коричневым карандашом.
— Ну и херня, иначе не скажешь, — вздохнула она и подвинула газету Йоне.
Весь разворот занимала сделанная дроном фотография, на которой Йенни Линд еще не успели вынуть из петли.
— Очень плохо, что ее родители увидели фотографию, — вполголоса сказал Йона.
— Главный редактор утверждает, что это общественно значимая информация.
— Что пишут?
— Так, всякие домыслы, — вздохнула Марго и бросила газету в мусорную корзину.
На столе рядом с кружкой кофе лежал телефон Марго. На темном экране виднелись серые овалы — отпечатки ее пальцев.
— Это не единичное убийство, — сказал Йона.
— Да нет, очень даже единичное… и тебе это известно, потому что, насколько я понимаю, ты, несмотря на прямой приказ, не бросил дело. Карлосу пришлось уйти из-за тебя. Как по-твоему, я тоже хочу остаться без работы?
— Полиции Норрмальма нужна помощь… Я читал их протокол допроса — там полно белых пятен, Арон слушает вполуха, он упускает, что слова — это лишь часть информации.
— Значит, информация, которую я даю, словами не исчерпывается? Что же именно я говорю?
— Не знаю, — вздохнул Йона и направился к двери.
— Потому что хреновый из тебя Шерлок Холмс, — сказала Марго ему в спину.
Йона, не оборачиваясь, остановился в дверях и ответил:
— Надеюсь, у твоего тестя ничего серьезного.
— Ты что, следишь за мной? — без тени шутки в голосе спросила Марго.
Йона повернулся и посмотрел ей в глаза.
— Юханна и твоя младшая дочь с ним уже больше недели.
Марго покраснела.
— Я хотела, чтобы об этом никто не узнал.
— Ты всегда приезжаешь сюда на машине, паркуешь ее в гараже. Но сегодня туфли у тебя немного запачкались, потому что ты шла от метро через Крунубергспаркен пешком. А когда мы виделись в среду вечером, на куртке у тебя не было лошадиных волос… Я подумал, что причина, по которой Юханна взяла машину, должна быть довольно веской, ведь на машине ты возишь старших девочек на конную базу Вермдё… и никогда не пропускаешь, для тебя это важно, ты сама в детстве была лошадницей… и машину Юханна забрала не из-за маминой болезни, потому что ее мать живет в Испании.
— Урок верховой езды был вчера, — сказала Марго. — Почему ты утверждаешь, что они у отца Юханны уже неделю?
— Юханна помогает тебе с ногтями, у тебя каждый второй четверг свежий маникюр… но сейчас ногти на правой руке накрашены не так ровно.
— Левой рукой у меня не получается, — проворчала Марго.
— На экране телефона возле твоих отпечатков обычно бывают маленькие пальчики, потому что Альва часто берет его, но сейчас там только твои отпечатки… поэтому я и предположил, что она уехала с Юханной.
Марго сжала губы, откинулась на спинку стула и посмотрела на Йону.
— Жульничаешь.
— Как скажешь.
— А вдруг я не поддамся твоему очарованию?
— Какому?
— Йона, я не хочу грозить тебе дисциплинарным взысканием, но если…
Йона закрыл дверь и зашагал по коридору к своему кабинету.