Парни помахали и удалились, видимо, праздновать дальше.
-Что вы такие проблемные-то? – развела руками Стёкла, когда стук каблуков стих, - Судьба вваливается к ним в дверь, еще и со свидетелями, а вы отреагировать нормально не можете?
-Стекла, извини, но сейчас не подходящий момент для этого. – укоризненно сказала Куница, - У Космеи горе, ей плохо.
-И ты считаешь, что ей станет лучше, если вы тоже загрустите за компанию? Она этого даже оценить не сможет, потому что без сознания, и в него не очень то стремится. – сказала Стекла, - Пусть поспит…
-Но, все равно, как-то это не по-дружески, общаться с мальчиками, когда подруга так вот лежит… - сказала Спица.
-А, наверное, лучше еще прилечь рядом из солидарности. – вздохнула Стекла, - Состайница для них, можно сказать, все сделала, - она указала на Космею, - а они ее жертву оценить не могут, и хотят все усугубить. Мне тоже было интересно больше узнать, что там Табаки рисует… У нас были шансы!
-Наверное. – согласилась Куница, - Но, мы правда так не можем. – решила она подумать за них обеих, - А нам не надо к Паукам обратиться?
-Не надо. – сказала Стекла, - У нее ни жара, ни одышки. Ей только отдых нужен. Ну, и не только отдых, но в том мы бессильны…
Спустя некоторое время, Спица собралась в ту часть женского коридора, где стоял телевизор – пообщаться с остальными и узнать о распространении закона. Празднование уже утихло, даже мужская часть дома, судя по всему, утомилась петь, пить и плясать, и разошлась по комнатам. Стекла и Куница шли по темному коридору мужской стороны, подсвечивая дорогу голубоватым фонариком.
-В темноте все как будто флюорисцентное. – прошептала Куница, - светя на надписи и рисунки.
-Это из за фонарика. – сказала Стекла, - Дискотечный свет. – она поводила по стенам зигзагами. – Спасть совсем не хочется.
-Мне тоже. – кивнула Куница, - Мы же не просто так гуляем?
-Конечно. – заговорчески произнесла Стекла, - Я же сказала, что мне очень интересно узнать, что Табаки рисовал. Неужели и правда что-то, связанное с законом? Вряд ли, не его это .
-Что это? – остановилась Куница, чуя запах краски, и ощущая, что в краску встала, чуть не поскользнувшись и испачкав туфли. Потом посветила вниз и сама ответила,– Следы.
-Волчьи следы. – улыбнулась Стекла, - Вот но ним мы рисунок точно найдем.
Они пошли по отпечаткам ботинок и шин, и вскоре нашли большое пятно разлившейся белой краски. Переведя свет дискотечных фонариков вверх, девушки увидели искомый рисунок.
-Дракончик? – удивилась Куница.
-Не дракончик, а шикарный благородный дракон. Просто он вдалеке. – сказала Стекла, - Слишком уж он белый, неужели у Шакала других красок не было? – она опустила руку в карман, и наткнулась на восковой мелок. Достала его, - мелок оказался красным. – Вот бы мне туда забраться…
-Как ты это сделаешь? И зачем? – громко прошептала Куница.
-Давай, лучше решать первый вопрос! – сказала Стекла, нашаривая фонариком вокруг.
Вскоре они нашли пару ящиков, поставили их на откуда-то взявшийся стул, и Стекла полезла на эту верхотуру, хоть Куница и пыталась удержать ее. Но, поскольку от задуманного удержать не удалось, пришлось придерживать хрупкую конструкцию, на которой стояла на цыпочках Стекла и что-то вдохновенно подрисовывала. Хорошо, что она была такой легкой, а ящики не слишком хрупкими, и закончилось все без травм.
-Я боялась, что ты красным что-нибудь , что дракон ест, нарисуешь. – сказала Куница, глядя на результат творчества подруги.
-Какие мрачно-дурацкие мысли! – поежилась Стекла, - Может, «сердечко», это и мещанство, но надо было добавит что-то в честь закона.
И они побрели обратно в свою комнату, тоже оставляя белые следы.
Комментарий к Вечер нового закона.
Продолжение “Зеркального дождя” с более активным участием соседок Космеи.
========== Цветок без целебных свойств. ==========
Снова шел мелкий снег вперемешку с дождем. В доме было как-то прохладно и немного напряженно. Во всяком случае, Космея проснулась с соответствующими ощущениями. Она уже второй день, в основном, спала. Подруги смирились с этим, но, все же застав ее бодрствующую, уговаривали попить бульон или хотя бы травяной чай. Такое неразумное состояние и висение на шее у девушек, заботящихся о ней, ей самой не нравилось, и Космея пыталась внушить себе, что надо нормально жить и заботиться о себе, хотя бы ради них. Реагировать на происходящее вокруг, общаться или нет – это уж как получится. Спать было бесполезно – память о грустном событии никуда не исчезала, и зеркальный дождь, и картонка с печальным объявлением прочно засели в сознании, и отстраняться от этого было бесполезно. За окнами потемнело, было уже около шести часов. 18:00, Первая Классная комната… – вспомнила она.
Фазаны собирались в кабинете с не ярким освещением, где на центральном столике была поставлена фотография Гуля с черной ленточкой и несколько широких свечек. Дождинки растекались по стеклу, подсвечиваемые дрожащим светом свеч, и от этого становилось еще грустнее.
Плакса подъехал к двери кабинета.
-Ты куда? – спросил Джин, - Все уже здесь, сейчас начинать будем.
-Еще не ровно шесть. Кто-нибудь еще может прийти. – тихо ответил Плакса.- Подожди, пожалуйста.
- Да кто может прийти? Это просто вежливость, дань традиции – оповестить других, и все. Никто нас, тем более его, не знает и не любит.
-Может, тогда надо было в объявлении просто оповестить и все, без приглашений?… А теперь надо подождать. – он выехал наружу.
Плакса не разделял мнения по поводу нужности такого объявления, Джин был прав – Фазанов мало кто любит, и, кто-то может совсем не с соболезнованием подумать про ушедшего Гуля. Конечно, настоящие люди Дома так не подумают, но, есть ведь и другие, отторгающие все и вся, и злопамятные… Он знал, что кто-то негативные чувства испытывал, просто физически это ощущал, и от этого было обидно за друга, которые ненависти совсем не заслужил.
«Нас не знают, потому что мы не делимся с другими тем, что думаем, делаем. – крутилось в голове. - Мы выбрали путь таких правильных и хороших, которые не загружают других своими проблемами, но, иногда это тяжело. Но, все равно я люблю свою Фазанью стаю, стаю птиц, которых разводят для охоты на них, и охотник – это непонимание, отторжение, злоба, а иногда и смерть. Ну, последний охотник на всех в Доме охотится, конечно. И это всегда горе для каждого из стаи, когда уходит один. Он знал, что Птицы чувствуют смерть и даже боль других Птиц. Что это свойственно и Фазанам он узнал тем вечером, когда не стало Гуля. Было поздно, но, они еще не ложились спать, только Писун, кажется, уснул. Плакса сидел с закрытыми глазами в темной комнате, и все равно видел дождь. Правда, это был не холодный зимний дождь, который на самом деле был за окном, а сильный и теплый ливень, подсвеченный уходящим солнцем. В сером небе была радуга, тонкая и яркая. Не загороженная ни зданиями, ни деревьями, такая сама по себе радуга. И вдруг радуга просто исчезла, и от этого стало больно в горле, и слезы сами выступили на глаза. Открыв их, он увидел, что Писун в открытую плачет, и остальные Фазаны тоже грустны, - все ощутили смерть Гуля. Такой бледный, несколько унылый и пессимистичный, Гуль все равно был как та странная радуга в сером бездонном небе. Потому что он ничего не думал и не делал бессмысленно, без кучи задних мыслей и логики, крепившейся и к реальности из книг и передач, и к мифам Дома одновременно. Чтобы это знать, надо было быть его другом. И Плакса им, к счастью, был.
«Радуга… - чтобы вспомнить ее цвета в последовательности, Плакса повторил семисловную напоминалку, и только сейчас осознал, что это природное явление имеет неожиданную связь с его стаей – Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан… Кто бы мог подумать…»