Она взглянула на Тису и добавила:
– Как я сочувствую твоему горю!
Тиса заплакала, прижавшись к ладони Олимпиады.
– Будем надеяться, что Илиса на пути в Пеллу, – прибавил Митис. – Охранник у неё опытный воин. По времени, должны вот-вот прибыть.
– Наведайся к Саркисяну! Как появятся, сразу ко мне! – приказала Олимпиада и повернулась к Сарме. – Если не успеют застать меня в живых…
Тиса переменилась в лице, она не ожидала, что всё так критично. Торжественное спокойствие Олимпиады обмануло.
– Действуй по плану, – продолжала Олимпиада. – Большую плетёную корзинку с питоном я подготовила, в двойном дне знаки царской власти амазонок. Рядом ларец с золотом. Всё в тайной нише, я тебе показывала.
– Неужели нет надежды? – запричитала Тиса.
Олимпиада жестом остановила истерику:
– Времени мало. Держитесь от меня как можно дальше. Остановите от необдуманных поступков Илису. Если ей удастся выжить, прячьтесь на Кефалонии до прибытия амазонок. Слава богам, Антарса готова её принять, не могу даже выделить отряд в сопровождение.
В проходе показался стражник:
– Во дворец идёт большой отряд – человек двести, – в явном замешательстве сказал он.
– Похоже, началось, – Олимпиада величественно поднялась и направилась к выходу. – Проводи их в тронный зал!
Тиса в отчаянии схватила Сарму за руку. Та сверкала глазами, не зная, что предпринять. В этот момент Митис привел двух запыленных после дороги воинов, капюшон упал. Лицо Илисы дышало надеждой:
– Где Олимпиада?– выдохнула она.
Женщины переглянулись:
– Она приказала, к ней не приближаться, – попыталась удержать Илису Сарма.
– Где она? – решимость, делала её похожей на мать.
– В тронном зале, – не выдержала Тиса.
– Где это? – Илиса повернулась к Митису.
– Ты пойдёшь туда, если поклянёшься не выдать своего присутствия, – преградила дорогу Сарма.
Но процессия уже пошла за рабом. По дворцу волной прокатывался шум от тяжёлых шагов и бряцания оружия.
Митис остановился в проходе. Отсюда просматривалась большая часть зала.
Олимпиада сидела на троне, гордо выпрямившись и опустив глаза, руки спокойно лежали на подлокотниках. Помещение заполнялось, но становилось тише. Задние напирали на передних, и те растерянно подходили всё ближе к трону. Накрученный боевой отряд оказался не готов к такой картине. Олипиада медленно подняла глаза и посмотрела поверх голов. В зале всё смолкло. Спокойно и бесстрастно, хорошо поставленным голосом она спросила:
– Зачем вы пришли ко мне?
На растерянную толпу это произвело гипнотическое воздействие.
– Мать Александра, – буквально прошуршал за колонной Митис.
Но в звенящей тишине его услышали и восприняли, как подсказку небес. Один за другим бывалые воины опускались на одно колено и склоняли голову.
– Выражаем почтение матери Александра Великого, – нашёлся один из командиров, в то время как некоторые уже поднимались с колен и выходили из зала.
Митис уловил движение наверху. Интуитивно задвинул Илису за спину, подальше от зелёной ненависти Кассандра, скрывшегося за колонной второго этажа. Олимпиада сидела гордо на троне, пока не ушел последний солдат. Затем величественно поднялась и медленно пошла к себе.
Митис едва сдержал Илису, та рвалась к матери, жестом приказал молчать, во дворце за каждой колонной уши. На выходе Олимпиада столкнулась с Кассандром. Его распирало от бешенства, душил провал переворота.
Олимпиада была ниже Касандра, но смогла посмотреть на него сверху вниз:
– Завтра я обращусь к народу, решение о смертной казни смешно, его ждёт участь этого заговора.
Такого Кассандр допустить не мог, он ещё не придумал, что делать, но скрыть козни не удалось:
– Да, – хрипел он, – объясни, почему залила страну кровью. Расскажи о своих проделках, – лицо красное от сдерживаемых эмоций походило на маску, казалось, сейчас лопнет от злости, – вредительство, подлость, а тайны Кефалонии. Думаешь, никто ничего не знает?
Олимпиада прикрыла глаза, оправдываться перед этой гнидой ниже её достоинства. Она не даст врагу почувствовать своё замешательство!
– Что, нечего сказать? – подзуживал Кассандр.
Из глубины души оскорблённой матери полились слова больше похожие на пророчество:
– Мерзкий пес из породы шакалов, погубивший моего сына. Наша смерть не сделает тебя великим! Даже мёртвого ты боишься его! О высотах Аргеадов можешь только мечтать! В бесполезной жизни не будет года покоя. Несчастны все, кто окажется рядом. А впереди смердящая смерть! И никто не помянет добрым словом!