Олимпиада развернулась и ушла.
– Ведьма, – шептал Кассандр, не решаясь тронуться с места, – лучше бы я вышел с другой стороны.
Митис с молодёжью змейкой двинулся назад в покои Олимпиады.
– Мама! – Илиса упала в родные объятия.
– Боги всемилостивые, ты жива! Теперь ничего не страшно, – глаза Олимпиады сверкнули, – им меня не сломить.
– Мама, – шептала Илиса, – мы тебя спасём…
– Всё решится завтра. Я обращусь к народу. Боги всевышние, как испугал меня рассказ о Кефалонии! Ты могла оказаться в его руках! А сейчас предъявить мне нечего. Но возвращаться туда опасно.
Олимпиада в растерянности посмотрела на Сарму. Митис с Тисой молчали.
Птолемей представить не мог настолько фантастической развязки, и теперь рискнул:
– Я увезу Илису в Александрию, завтра отходит корабль, – он повернулся к Митису, – тот, на котором вы прибыли в Пеллу.
Илиса смешалась, мать поняла – здесь обошлись без родительского благословения. Это в корне меняло ситуацию, но доверять дочь первому встречному сомнительно.
– Представьтесь, – сказала она, серьезно глядя на Птолемея, – как попали в эту историю!
Птолемей поймал взгляд Илисы, в нём светилось желание, чтобы мать одобрила её выбор:
– Птолемей из рода Лагов. Мой дядя – диадох Египта. Командовал охраной на паруснике, который Полисперхон выслал за Вами. Когда напал корабль Кассандра, случайно оказался рядом с Илисой. Корабль был обречён. Мы вместе прыгнули за борт. До сегодняшнего дня я не знал, что она ваша дочь.
– Он спас нас в Геракле, – добавил Митис.
Олимпиада взглянула на дочь и поняла, что Илиса не примет отказа. Вспомнились слова Ланасы – «достойная партия». Для дочери, которую она не может признать официально не худший вариант. Тщательно подбирая слова, она отозвалась:
– Я доверяю своим людям. Предложение надо обдумать. Поклянитесь, что никогда и ни при каких обстоятельствах не раскроете тайну происхождения Илисы. Для неё это смертельно опасно.
– Клянусь милостью всех богов Олимпа, – торжественно сказал Птолемей, – что тайна умрёт вместе со мной!
Олимпиада кивнула, а Птолемей добавил:
– Благословите на брак с Илисой, – решимость стоять на своём отражали поза и голос.
Илиса покраснела, как вареный рак. Олимпиада улыбнулась напору молодого человека: пожалуй, Илиса с ним не пропадет.
– Вернёмся к вопросу завтра, если, конечно, боги позволят, – добавила она и, заметив, разочарование дочери, обнадёжила, – не буду возражать против вашего счастья.
Илиса расцвела, серьёзность ситуации она до конца не сознавала.
– Отправляйтесь к Саркисяну. Тиса проводит, мне нужно подготовиться к событиям завтра.
***
На рассвете Птолемей сбегал на пристань, договорился с капитаном. Люди сходились на площадь. Илиса заметно нервничала.
– Нужно дождаться указаний Олимпиады, – предлагала Тиса.
Но Илиса усидеть на месте не могла, все пошли к дворцу. Митис хорошо ориентировался, они заняли неброское место с прекрасным обзором. Народ стекался, но невидимая сила руководила процессом. К воротам прошла явно подготовленная кучка и стала требовать Олимпиаду. Ранним утром горожане неспешно подходили и оказывались на окраинах площади, где было плохо видно и слышно.
Когда открылись ворота, Олимпиаду кто-то толкнул в спину, она с трудом удержала равновесие. Гордо выпрямилась и упёрлась глазами в разъяренных родственников Кинаны*. Кассандр предусмотрительно выставил их в первые ряды, на них напирали кланы Антипатра* и Клеопатры*. Олимпиада хотела поднять руку и обратиться к гражданам, но Кассандр допустить этого не мог. Из толпы полетел камень и больно ударил в грудь. Олимпиада сделала единственное, что могла в этой ситуации.
Метнула кинжал в сердце обидчика. Тот рухнул, истекая кровью, передние ряды взревели, остальные плохо представляли, что происходит. Илиса рвалась на помощь матери, Птолемей с Митисом еле удержали.
Кассандр понял, Олимпиада не даст так просто забить себя камнями, а вдруг подоспеет помощь. Он кивнул соратнику у ворот, и в спину матери Александра Великого вонзилась холодная сталь клинка. Сердце неукротимой бунтарки перестало биться.
Разъяренные родственники погибших от рук Олимпиады с остервенением забрасывали её тело заранее принесёнными камнями, пока не вырос небольшой холмик.
Площадь вокруг гудела. Илиса рвалась из рук Митиса и Птолемея, но путь ей преградила Сарма. Она спокойно и строго посмотрела прямо в глаза девушки, и тихие слова зазвучали набатом: