Денежки капали в казну и времена поиска средств на выкуп забылись. До уровня богатств Томирис не дотягивали, но Голунь приобрела респектабельный вид. Восточные гостьи с уважением поглядывали на новенькие крепостные стены, кишащую лодками пристань, полный шикарных вещей терем, такой царице замызганные подарки не привезёшь.
— Нашла строителя для подземного хода, — раздувалась от гордости Кима.
— Это ещё зачем, — смеялась Айрис, — Кому в этой лесной глуши втемяшится на нас напасть?
— Традиция говорит: надо.
На деле желающие поживиться нашлись бы, непробиваемым щитом их защищало имя Саура даже при его фактическом отсутствии.
Годы шли, и сытая обустроенная жизнь заполнялась повседневными заботами. Боль потери Деяниры не растаяла, но её заслоняли новые обязанности. Айрис поручила Салме воспитание наследниц. Кому же ещё та могла доверить своих дочерей.
Маленькие озорницы ловили навык охоты, глубинное знание трав и основы древнего культа на лету. Даже способнее чем когда-то Айрис и Деянира. Их ещё и различить могли только мать и наставница.
Салма придерживалась сурового аскетизма и здоровой закалки. Свободу рохлям не удержать. Принять верное решение и добиться цели можно только вырастив твёрдый стержень внутри. Ежедневные стрельбы, круглогодичные купания в реке, длительные походы с маскировкой и истовое служение матери Змее заполняли день с утра до вечера, а часто и ночью.
Все бы так и продолжалось, но Айрис с очередной партией вооружения, изготовленного ремесленниками городка, автоматически отправила новые луки в качестве дани Сауру, просто старые закончились. И поворотный день судьбы стал неизбежен.
А как прекрасно начиналось незапамятное утро. Осень уже пугнула холодными дождями, позолотила выборочно листья и будто в оправдание дарила последние тёплые дни. Не воспользоваться ими в тихой запруде просто грешно. К купальщицам присоединилась даже Айрис.
Наплескавшись, шалуньи рванули вверх по крутому склону на любимый камень погреться. Их мать плела осенние венки из веток калины. Салма бурчала, собирая по песку разбросанные вещи, и тоже полезла на обрыв, глаз спустить с детворы невозможно. Возраст заставил пару раз отдышаться. Когда вскарабкалась на лужок перед запасным входом в крепостной стене, воспитанницы уже деловито доили красивую гадючку.
— Ну, ещё капельку, — уговаривало светловолосое чудо, яростно извивавшуюся змею.
И мутная жидкость капнула в крохотную лужицу в серебряной плошечке. Будет чем мазать колени зимними вечерами. Две пары лукавых зелёных глаз ждали от Салмы одобрения, но в этот момент по пологому склону на гнедом навстречу к ним вылетела Айрис.
Красные гроздья на осеннем пожаре листьев короной накрыли светлые пряди. Она заканчивала маленький веночек, второй висел на локте, и на ходу бросила подарки своим красавицам.
Девчушки, взвизгнули, всучили Салме змею, яд и помчались к матери. Подхватив венки почти у земли, те нахлобучили их на головы. Айрис спрыгнула и закружила своё светловолосое счастье. Смех продолжился из зарослей подсохшей травы, куда рухнула куча мала, раскинувшись под глубокой синевой безоблачного неба.
Салму настойчиво потянули за рукав, рядом стояла маленькая служка.
— Муж Айрис приехал…
Смысл сказанного не помещался в сознании.
— Кима послала предупредить, она показывает ему крепость.
Салма так растерялась, что просто свалила на прислугу всё, что держала в руках, и отчаянно свистнула «Тревога!»
Три красочных веночка немедленно вынырнули из сушняка.
— Уведи детей, — потребовала от посыльной, настойчиво кивая Айрис на запасной проход.
Они подъехали к срубу, где тоже царила суматоха. Никто не знал, что делать на такой случай. Кое-как привела себя в порядок и помчалась на кухню.
— Готовьте угощение, — сообразила она, — без этого точно не обойдётся.
Айрис уселась на узорный деревянный трон в длинном коридоре — именно здесь она обычно принимала делегации амазонок или особо почетных торговых гостей, разве что венок с головы сняла.
— Так не годится, — всплеснула руками Салма, — Не нужно его бесить. Надень скифское платье.