— Здесь Макс трезвонит. Я позвоню вам позже. — Алька уступила место.
На маленькой лоджии вечная гармония южной ночи отодвигала мелкую суету человеческой погони за удачей. Столько пробивалась в финал конкурса, а теперь не знала, как оставить Олю одну, да и поездка на Кефалонию интриговала.
Оля присоединилась минут через десять и тоже уставилась на звездное небо.
— Если завтра согласуют окончательный договор с японцами, шеф обещал Максу отпуск, дня три и прилетит.
Альке показалось, что в мире ее ничто удивить уже не может.
— Хелен обещает закончить формальности без него.
— Она все-таки появилась? А как же ваш медовый год? — Алька даже перестала любоваться панорамой.
Зыбкость темы не вызывала сомнений и лицемерие привычных объяснений лезло из всех прорех:
— Культурные люди. Выставлять эмоции не принято. Интересы фирмы превыше всего.
Алька с трудом удержала скептическую ухмылку.
— Нам варварам не понять, — она прикидывала сроки событий, и получалось: имело смысл рискнуть. — Кефалония, как я понимаю, не отменяется…
Новое имя как воля рока
Ланаса не могла спокойно усидеть на острове, и едва кроваво-красная луна отметилась на небосклоне, поспешила в Амбрассию. Храм Змеи на окраине приютил, не желавшую расспросов во дворце жрицу.
Отправив Мирталу на Самофракию, она сильно рисковала. Полномочий заслать девочку на край света у неё не было.
По расчётам должны вернуться дня три назад, становилось всё тревожнее.
Когда сообщили, что на дороге появился отряд, поспешила навстречу, и сразу поразили изменения в Миртала. Уезжал ребёнок, а вернулась девушка. В глазах поселилась тайна, исчезла порывистость, уже не перебивала старших со своим мнением.
Места в захудалом храме действительно на всех не хватало. Эту уверенность в своём праве раньше у внучки не замечала. Ланаса решила узнать подробности у Фои, тем более на рассвете амазонки уезжали надолго, если не навсегда. Однако большую часть тревог той занимали приключения с Варисадом. Чего-то не договаривает. Или это она Ланаса вдруг стала такая мнительная?
Миртала пришла на следующий день после обеда. Жрицы и прислужницы отдыхали от хлопот с гостями.
На террасе заднего двора под медовые соты и молодое вино неспешно докапывалась до истины.
— Ну и как, тебя по-прежнему обижают? — зашла издалека.
— Что ты, присмирели. Никаких заданий. Слова поперек не говорят. Скопас подслушал, мечтают сбыть в храм Дельф. Для этого и посвящение, мол, проходила.
— А ты хочешь стать жрицей?
Миртала смутилась. Аккуратная прическа, блеск глаз, грациозная походка.
— Ты, часом, не влюбилась? Кто он?
— Не знаю, — краска залила щёки внучки, — но жрицей не хочу. — И тут же постаралась перевести тему: — Расскажи о Варисаде, почему преследует Фою.
Старинная сказка жёстче греческих мифов завораживала любого.
— Дело в кровной мести. Причина вражды… — Ланаса задумалась. — Ее уже плохо помнят. Предок Варисада взял в плен тяжело раненную красавицу сарматского рода. Увез в Одруссию и там выходил. История с выкупом привела к женитьбе. Хотел от нее сына. Договорились, что родит и свободна. Он рассчитывал ребёнка не бросит. Не верил, что у амазонок главное — девочки.
У Мирталы от удивления вытянулось лицо.
— Первой появилась дочь. Амазонка осталась выполнять клятву. Когда родился мальчик, счастью не было границ. Одрусскому князю удача плыла в руки. Но пришла пора прощаться, и он нарушил договор. А мы не из тех, кому можно что-то запретить. Амазонка выждала момент, захватила дочь и исчезла.
Внучка от неожиданности пропустила янтарную каплю, сладкая патока расплылась по подолу хитона.
— Знал, где искать. Выследил, попытался отбить — погибла красавица, князь и еще куча народа. И пошла месть за кровников. Одна смерть несёт следующие. Исток проблемы давно забыт, каждый включается за своего. Страшная история. И как остановить?
— Теперь я тоже в этом круге, — задумчиво произнесла Миртала. — Покалечила брата Варисада.
— Боги всесильные! Ничего не получишь, не заплатив свою цену. — Ланаса задумалась.