– Ты не уедешь!!! – и запустила в Филиппа скамейкой.
Ему хотелось остаться и довести дело до конца. Мешала мысль, что по дворцу шаркается Ланаса, за последствия такого поведения, она может пустить под откос всё.
– Если бы не старая ведьма, – шипел он, – не миновать тебе трёпки!
Увернувшись от скамейки, Филипп боковым зрением увидел, как Олимпиада схватилась за бок. Очередная уловка решил он. Вмиг собравшись, с небольшим отрядом вылетел за ворота дворца.
Олимпиада, как выброшенная на берег рыба, хватала ртом воздух и корчилась от боли. Тишину дворца пронзил её крик: начались роды. Ланаса, едва закончив с раненым, сразу поняла смысл вопля и поковыляла к роженице, по пути отдавая привычные распоряжения. К вечеру родилась дочь. С девочкой всё было в порядке. У Олимпиады открылось кровотечение. Ланаса срочно послала за амазонкой:
– Тира, закат на пороге, немедленно отправляйся на болота, благо, они здесь везде. Землю носом рой, но найди свежий корень аира.
Тира рванула на поиски. От колонны второго этажа дворика-колодца тенью отделилась неприметная фигурка. По дворцу поползли слухи. Заносчивая чужеземка, которая железной рукой держала в страхе весь дворец, при смерти. Вряд ли доживет до утра: бабка приступила к жертвоприношениям.
Ланаса действительно провела обряд. Заварила и дала Олимпиаде корень аира, принесенный Тирой. Поручила амазонке заботы о внучке.
Олимпиада, на рождение дочери отреагировала отчаянием:
– Не приедет на амфидромию. Он так хотел сына, особенно после того, как Арридей стал идиотом, – жаловалась она бабушке.
Перед мысленным взором Ланасы встала картина, как она гладила первого сына Филипа по головке и протянула угощение – несколько орешков и маленький плод дурмана.
– Тебе нельзя волноваться, – тихо сказала она, опуская глаза, – Лучше выпей.
Старая жрица протянула внучке настой шиповника со снотворным.
– Всё будет хорошо, – добавила она, убедившись, что кровотечение стало меньше.
Олимпиада провалилась в целительный сон. Ланаса поправляла, обмывала, устраивала роженицу. Шатаясь от усталости, она вышла в прибранный после шабаша оскорблённой жены дворик.
Стояла чудная ночь. Звезды, как бриллианты на чёрном бархате, сверкали совсем низко. В темноте не сразу заметила мальчика, который присел возле большой краснофигурной амфоры и с тревогой всматривался в бабушку, пытаясь понять, как дела у матери. Ланаса улыбнулась и раскрыла объятия:
– Александр!
– Мама не умрёт? – с тревогой в голосе поднял к ней серьёзное личико внук, уютно устраиваясь рядом на лежанке.
– С чего ты это взял? – удивилась Ланаса.
– По дворцу ходят слухи, что мама к утру умрёт, – ребёнок едва сдерживал слезы, – Фила сказала: «Так и надо этой эпирской выскочке!».
На удивление, молодой смех Ланасы прокатился по внутреннему дворику. Она повернулась и, прямо в детские глаза, твёрдо произнесла:
– Мы не из тех, кто легко сдается! Ищи и выход найдётся, – держа мальчика за плечи, она, казалось, гипнотизировала. – Никогда не забывай ты – из рода победителей!
Опять обняла и, не сдержав смех, фыркнула:
– Посмотрим на лица этих лягушек завтра. Когда твоя мать в праздничном наряде протянет Филиппу новорожденную.
Алексадр представил себе картинку и присоединился к веселью. Ланаса вытирала выступившие от смеха слёзы, а мальчик спросил:
– А мы из каких?
Ланаса очень устала, но неизвестно, когда снова увидит правнука, не годилось отмахиваться от вопросов.
– В нашем роду много героев. Ты уже слышал про «Илиаду», «Одиссею», там рассказывают о наших предках.
– Нет, мама приставила ко мне Леонида, он рассказывал только о мифах.
– О Геракле?
– Да!
– Это основатель династии твоего отца. Не зря он самый хитрый, ловкий и сильный. Победил всех врагов. Никто в Греции с ним сравниться не может.
– Да, – с гордостью произнес мальчик.
И добавил с сомнением:
– Только маму обижает…
– В жизни не всё так просто. Вырастешь и тоже начнешь обижать женщин. Давай я тебе расскажу про пояс Ипполиты, – постаралась уйти от скользкой темы Ланаса, успокоенный мальчик клевал носом.
«Этот пояс подарил Ипполите, царице амазонок, бог войны Арес…».
***
Наутро Олимпиада проснулась слабенькой, чуть бледной, но вполне бодрой. Ланаса смешком рассказала о слухах во дворце. Гонца к Филиппу послали с вестью, что Олимпиада на пороге смерти. Хитро переглянувшись, они тайком наводили марафет.