— То есть громили зеркальные машины и пытались сжечь дворец? — уточнила я.
— Истинно так, — кивнул капитан. — Но это не помогло, уважаемая. Машины разбили, но проклятое зеркальное колдовство осталось. Я был в походе, когда это случилось, мы охраняли караван. А когда вернулись — в городе уже хозяйничали мороки. И вот уже потом мы нашли в тронном зале одежду и доспехи султана и магов… но не их самих. Все тела куда-то исчезли, не было ни крови, ни костей. Вот там я и нашёл этот ханджар, и это единственное, что оттуда унесено, на нём точно не может быть никакого зла… мы с султаном Фархудом вместе росли и в детстве дружили. Хоть какая память…
Великан резко сжал кулачищи. Я покосилась на башню, но та хранила безмолвие. Тем лучше. Тем более, что «вкус» собранной чарами крови оказался весьма… любопытным. Кое-чего наш капитан явно недоговаривает.
— И слишком много хочет «за услуги», да.
— Теперь хоть понятно, почему.
Я вручила капитану его собственность.
— Итак, поскольку местных денег у меня нет, капитан, где же тот дом, который вы хотели вскрыть? И не стоит отказываться, пара часов до заката у нас ещё есть, а у меня возникли… свои, так скажем, вопросы.
* * *
— Вот этот дом, почтенная дэви, — минотавр указал на массивное здание, занимавшее целый угол квартала. — Здесь жил Маграб Темнослов, один из лучших придворных магов султана и один из богатейших ослов в городе.
— И один из немногих, кто ставил защиту сам, без султанских артефактов… — пробормотала я. — Хотя стекло и зеркала, выплавленные в дворцовых мастерских, были абсолютно чисты, не так ли? Чары на них накладывал уже сам маг… но ваш Маграб и зеркала и всё прочее тоже делал сам. Впрочем, если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами не следят…
— Истинно так, почтенная дэви, ваше мастерство впечатляет, — коротко поклонился капитан. — Действительно, хотя зеркала и хрусталь из наших мастерских были лучше, но Маграб не взял их. Он был старым ворчуном и всех подозревал… во всём. Султану стоило немало трудов уговорить его переселиться в Ограбу. Могу ли я спросить?..
— Причём тут ваша заноза в пятке? — я подошла к двери дома. — Да всё просто — в то стекло, при всей его чистоте, добавлялся небольшой такой, крохотный довесок. Секретный ингредиент, если угодно. Капля крови султана. Таким образом, все построенные на этой основе чары имели известную уязвимость и могли быть… обойдены. Либо султаном, либо, скажем, его дочерью.
Минотавр окаменел.
— Успокойтесь, я не собираюсь вредить вашей… подопечной, которую вы так упорно пытаетесь вытащить из неподходящей компании, или разглашать, кто она, — я продолжила изучать потускневшие вуали чужих чар. — У меня здесь совершенно другие, свои дела, которые попросту случайно пересеклись с вашими. И так получилось, что вся эта пляска отражений моим планам некоторым образом мешает. Кстати, а что случилось с её матерью и кем она была?
Таурад поколебался, потом устало махнул рукой и сел на обтёрханный ветром булыган уже неведомого назначения.
— Как ни странно, почтенная дэви, но я не знаю. И никто не знал. Султан часто уезжал из города, иногда надолго, в одну из таких отлучек он привёз с собой маленькую кобылку, заявил, что это его дочь, а её мать умерла, и на этом всё закончилось. Магия при обряде наследования подтвердила, что в Жасмин течёт кровь Фархуда — но чья ещё, неизвестно. Может, сам отец ей и сказал, но больше — никому. Да никому особо и не было любопытно — самая обычная кобылка, шкодливая, как все дети, ничего необычного. Мало ли, кого там султан в молодости объезжал в дальних странах.
Минотавр развёл руками.
— Вот и выросло… такое. Как я ни пытаюсь за ней приглядывать, всё толку мало. Спуталась с этим воришкой Салахом и его подручными, детишек этих «благородно» на себя взвалили… да я бы и их забрал, но куда там. Втрескалось это чудо в Салаха, и весь сказ. Хоть топи его, поганца, ночью в арыке, так она же не простит, а то и сама утопится вдогонку. Один ветер у девки в голове, тьфу…
Он тоскливо вздохнул. Я нащупала зазор между ослабевшими охранками, и Тенью расширила его, аккуратно раздвинув и формируя следящие нити. Соваться напрямую, с риском нарваться на очередной сюрприз — дурних нема. Судя по мерзостям, которые охранные чары обещали незваным гостям, дедок был тот ещё склочник и пакостник. Да и прозвище «Темнослов» как бы намекало.
— Однако, Санта-Барбара, — отметил Глас Свыше.
— Угу. Не пришлось бы ещё от маменьки спасать чадо, или от прочей родни… — проворчала я, прощупывая уже почти выставленную хату. — Магия у неё в наследстве… в общем, такое легко бы не померло. Что наводит на мысли.
Дверь клацнула и со скрипом отворилась. Особой радости на удручённой морде Таурада-ибн-Шахида, впрочем, не появилось. Он встал и подошёл ко мне.
— Прошу, — я кивнула на проём. — Всё, что здесь — ваше, кроме книг и записей, если таковые найдутся, это убедит ваших товарищей в подлинности сделки. Может, в этих записях будет нечто, что прольёт немного света на мои вопросы. Что касается Жасмин — не волнуйтесь, я за ней присмотрю.
— Да благословит вас пророк, дэви, — минотавр с плохо скрытым облегчением поклонился, затем обернулся и зычно заорал, призывая своих бойцов, мнущихся поодаль.
Расколотив несколько пирамидок сторожевого контура, кривовато отлитых из довольно мутного стекла, я большей частью отстранилась от весьма сноровистого процесса обнесения магового обиталища, предоставив работу с имуществом профессионалам и занявшись магическими тайниками. В итоге местная стража стала богаче на приличную тележку барахла с разновеликим содержанием драгоценных камней и металлов, а я — на ворох пожелтевших листов и тетрадей, покрытых цифрами и неудобоваримыми закорючками. Книг оказалось на удивление немного, зато нрав у них был явственно столь же пакостный, как и у почившего в бозе старого осла. На этом мы с капитаном и разошлись в разные стороны. Солнце как раз коснулось горизонта, когда я сомкнула за собой защитные чары башни.
Глава шестая, в которой рассказывают странные сказки
— Это что-то новенькое… — я поудобнее устроилась за зубцом стены. Подзорные чары показывали скользящие по улицам мороки… закованные в отбрасывающие на тёмные стены россыпи мертвенно-тусклых бликов зеркальные доспехи и обладающие явно воинской выправкой. — Наша аномалия показывает зубки?
— Обломается, — фыркнула шиза. — Днём это всё не имеет силы, а на ночь башня надёжно защищена твоей магией. Если, конечно, наши квартиранты ничего не отвинтят.
— Вот, кстати, да, — я развеяла линзовые чары и обратила внимание на следилки нижних этажей. Детишки слопали выданные припасы и свежезажаренного угря на закуску, малость осоловели и поумерили попытки влезть в любые труднодоступные места — Завер, наготовивший для них ужин, теперь взялся готовить для взрослых с помощью младшего зебра с весьма подходящим именем Рахит-ибн-Лукум. Зато теперь мелкие взялись тормошить Жасмин на предмет рассказать сказку. Салах втихомолку посмеивался, глядя на это, и старательно изображал думы атамана-партизана, пока захваченная малышнёй в плен кобылка кидала на него умоляющие взоры.
— Хорошо женщине, греби себе, а тут думать надо… — прокомментировал Глас Свыше ехидно.
— Тенденция, однако… — проворчала я, прикрывая верх башни дополнительным слоем Тени. — Не знаю, умеет ли эта зеркальная пехота лазить по стенам или летать, но рисковать не будем.
— А пока послушаем, какие тут сказки рассказывают.
— Почему бы и нет, коллекцию пополню.
— Дошло до меня, о великий шах, что в славном городе Бадгаде жил один павиан-портной по имени Абу-ибн-Ягун… — сдалась Жасмин, с обречённым видом устраиваясь в клубке облепивших её жеребят. Голос её, впрочем, быстро стал напевным, плавные жесты подхватили нить истории, и кобылка втянулась в повествование, даже я заслушалась, не говоря о её приятелях. Салах — и тот перестал изображать стратегическое планирование неведомо чего и придвинулся поближе, и только Завер не забывал флегматично помешивать в котелке, тоже, впрочем, поглядывая на рассказчицу.