Вечером произошло еще одно событие, на этот раз касающееся Глеба Секретова. С ним произошел несуразный и можно сказать комичный случай, благодаря которому история с кражей водоросли заинтересовала его гораздо сильнее, чем просто рабочее расследование, это коснулось его лично.
До недавнего времени Глеб был довольно неплохим начальником и человеком: внимательным, проницательным, активным, исполнительным и профессионально безупречным. Лишь изредка в нем промелькивала излишняя дерзость и напористость, и некоторая придирчивость, что для начальника бригады спецов было даже уместно. Единственное что раздражало его не на шутку, это когда его фамилию произносили с ударением на втором слоге: СекрЕтов, поскольку она была с ударением на первый: СЕкретов, к этому Глеб был принципиален и нетерпим.
Так вот, в тот вечер он для обследования изменившейся внешности, а также ради соблюдения высшей степени секретности, доставил Стаса в лабораторию, а потом допустил досадный промах. Сильно устав за сумбурный минувший день, Глеб, сидя за столом в одном из помещений лабораторий, пил пиво, которое прихватил в супермаркете где работала жена Стаса, и грыз купленные к нему сухарики, обдумывая, что доложить об исчезнувшей водоросли вышестоящему начальству. Положение было серьезное, но терпимое, спецы надеялись, что больших осложнений по этому делу не возникнет и водоросль с большим процентом вероятности находится в квартире Кирилла. Оставалось только тайно изъять ее, а волноваться можно будет если вдруг аквариума там не окажется, что было мало вероятно, в любом случае аквариум ведь не иголка, чтобы потеряться без следа, однако сверху думали иначе. Глеб даже не помнил, чтобы на его спокойный и обстоятельный доклад вышестоящее руководство так бурно реагировало, устроив практический разнос. Слушая который Секретов, что с ним бывало крайне редко, впал в состояние морального ступора, а после взбучки, отключив вызов, стал, раздумывая, медленно на автомате машинально поглощать сухарики, запивая пивом. Неожиданно до восприятия Глеба дошел на какой-то странный, можно сказать неземной вкус, заполнивший рот и сознание. Зачерпнув еще полгорсти невероятно лакомых сухарей, Глеб на автопилоте положил их в рот, потянулся за новой партией и похолодел, поняв, что именно он есть, – в мензурке рядом с сухарями лежали умершие в предыдущих опытах «жучки». Те самые, которые будучи живыми прорастали в водоросли. Перепутав их с сухарями, Глеб съел большую часть из них. Сотрудники лаборатории, убедившись, что жучки умерли, оставили их лежать в мензурке как отработанный материал и пока не проявляли к ним интереса. Не ставили с ними опытов, и тем более не испытывали на себе, поэтому естественно не знали, что жуки вкусные.
Глебу, по всем правилам его должности, полагалось немедленно выплюнуть еще не дожеванных жучков, и вызвать рвоту, но нет, начальник спец бригады как зачарованный продолжал смаковать их, хоть рука его, не зачерпнув новой партии, зависла в воздухе, когда он заметил оказию.
Глеб, конечно, понимал, что должен немедленно что-то предпринять, то есть освободить желудок от съеденного лабораторного материала, но вкус был магическим, волшебный, завораживающий, иначе и не скажешь. Наверное, самый сильный гипноз, подействовал бы на этого тертого спеца не столь усыпляющее, но выплюнуть жучков и опорожнить желудок оказалось выше его сил. Глеб как зачарованный наблюдал как от этой аномальной еды, по телу разливается приятное, ни с чем не сравнимое тепло, а чувства зашкаливают всеми оттенками неземного гастрономического удовольствия. Ему казалось, что он улетел в космос, и поглощает небесный нектар где-то на границе Вселенной, или во владении Бога.
Прожевав жуков, Глеб с упоением прислушался к себе, – ощущения были волшебными, словно он парит над землей без крыльев, обнимает руками радугу, играет со звездами. Конечно, он понимал, что даже самый сильный яд или наркотик, может быть приятным на вкус, и нельзя совать в рот непроверенные препараты, но ничего не предпринял. Довольно быстро после радужно-упоительной трапезы, Глеб ощутил, что смертельно хочет спать, и с трудом дотащившись до «дежурной» лежанки, предусмотренной для ночлега заработавшихся сотрудников лаборатории, отрубился.
Его сон, по сравнению с очаровавшим его вкусом, был не столь радужный, скорее наоборот, всю ночь его одолевали черти, лезли в его сон со всех сторон, во все щели его сознания, собираясь там поселиться, жарили его на огромной сковороде, издевались, но проснулся он довольно бодрым.
Вроде бы обошлось, экстремальный «дегустатор» был жив, но кое-что изменилось, и первые следы этого «кое-что» Глеб заметил уже утром в зеркале над раковиной, к которой подошел чтобы умыться. Его лицо слегка потемнело и чуть заморщинилась кожа, особенно в области глаз, и как оказалось при скрупулезном рассмотрении не только на лице, а на шее, руках и даже теле, совсем немного, но достаточно, чтобы начальник спецбригады, привыкший тщательно вникать в любые мелочи, это заметил. Дополнительное умывание с целью вернуть коже прежний вид ничего не дало. Недоумевая, Глеб даже стрельнул у женского коллектива лаборатории какой-то жирный крем, чтобы смазать лицо, но и это оказалось безрезультатно. Благо еще что Глеб постоянно носил темные очки, которые сейчас скрыли особо заметную сеть морщин вокруг глаз. Возможно, данная метаморфоза и не сильно расстроила бы Глеба, но спустя несколько часов, он заметил, что она продолжается, кожа потемнела и состарилась еще на пол тона, мало того стал меняться голос, становясь хриплым, а еще несколько ухудшился характер. Глеб ощущал заметную нервозность и раздражительность.
Естественно он связал эти изменения с вчерашним нечаянным поглощением жучков, но быстро понял, что вряд ли хочет признаться в этом кому-либо, даже заволновался, что поедание жуков записалось на камеру. Проследив за помещением охраны, дождался, когда секьюрити ненадолго вышел и изъял записи своей трапезы жуками, на которые охранник по счастью, или скорее из соображений, что начальник спецов вне подозрения, не обратил внимания.
Продолжая наблюдать ухудшение своей внешности, Глеб понял, что спасти положение скорее всего можно, отведав тех самых молодильных водорослей расследованием кражи, которых, он занимался. Только вот незадача, те еще вчера утром, после обнаружения похищения одной из них, были спешно увезены из лаборатории, и Глеб не знал куда. Значит последним шансом остановить негативное изменение своей внешности оставалась та водоросль, которую они искали. Днем спецы уже втихаря обшарили квартиру Кирилла, но аквариума там не нашли и вечером Глеб, испытывая все больший ужас и раздражение сам позвонил ему. Слегка сорвавшись основательно «наехал», – черти, явившиеся сегодня во сне, активно лезли в его голову, смысле в сознание, и диалог. Глеб прикладывал огромные усилия, чтобы избавиться от из вмешательства, но получалось плохо, в результате выяснить ничего не удалось. Мало того, мохнатые твари дважды попутали его в попытке что-то выяснить у подружки Кирилла Жанны, заставив соблазняться на ее наготу. Обострившееся восприятие, да и то, как Жанна заметно испугалась при упоминании об аквариуме, подсказывали Глебу что он на верном пути, и девчонка что-то знает про аквариум. Если бы черти так не путали, Глебу несомненно удалось бы разговорить ее, но те одолевали не по-детски. Глеб начал не на шутку беспокоиться, что если его старение и нервозность будут нарастать с такой скоростью как в эти сутки, то очень скоро ему грозит либо смерть, либо психушка. Пока что он не терял надежду достучаться до вредной девицы, но понимал, что это надо делать как можно быстрей, и с утра намеревался снова заявиться к Жанне.