- Мама, это она, я же говорил! – заговорил Горейн, даже не думая отпускать меня, а наоборот еще сильнее сомкнул руки на моей талии.
Королева подошла и, принюхавшись ко мне спросила:
- Это кислая вишня? – ее голос дрогнул, а глаза наполнились слезами.
- Да. – Все же догадавшись о том, что речь идет о моих духах ответила я, этот флакон я нашла, когда меня одевали к встрече, он был самым невзрачным и пыльным, но меня привлекла не обложка, а манящий и дурманящий запах.
- Ваше высочество, позвольте заметить, что этот флакон выбрала она сама без помощи посторонних. – Неожиданно для всех заговорил Нел.
Грустная улыбка засияла на ее губах, она едва слышно всхлипнула и, подойдя, обняла меня, не оттягивая при этом своего сына, а я в тот момент почувствовала до боли знакомый запах карамели. После я уже не хотела ее отпускать, потому что боялась, отпустив больше не почувствовать его вновь. Я уткнулась ей в плечо, хоть это и было немного проблематично, поскольку она была на пол головы ниже меня, даже стоя на каблуках. Я пыталась вспомнить хоть что-то, но в голове слишком быстро проносились и смех, и плачь, и радость, и горе. Из-за водоворота мыслей я просто не смогла вспомнить что-то полезное.
- С возвращением! – произнесла наконец она после того как отстранилась от меня, к тому моменту мы уже обе были в слезах.
- Пойдемте, пообедаем, принцесса наверняка проголодалась!? – Предложил король с улыбкой на лице, взяв Горейна за руку, он повел нас всех в обеденный зал. – Нелли, можешь не обуваться! – издевательски произнес он напоследок, а у меня появился предательский румянец на щеках. Но я все же оставила там эту жуткую обувь.
На обеде я не особо заморачивалась на счет этикета, да и все остальные видимо тоже, мы шутили и разговаривали. От такого я уже отвыкла, потому что последние пару лет ужинала в гробовой тишине или под мурлыканье одной серой козявки, которую надо будет проверить после того как разберусь с тем, что свалилось на меня.
После обеда Анэстия и Горейн отправились показывать мне мою комнату, в которой я раньше жила, а король пошел разбираться с какими-то неотложными делами у себя в кабинете. После того, как меня отведут в мою комнату они сразу же к нему присоединятся, и я очень удивилась, когда узнала, что Горейн принимает участие в думах короля и королевы над улучшением политики страны, но пока только внутренней, к внешней его не пускают, несмотря на все его просьбы. Причем я заметила одну вещь – Нел никогда не шел вровень с нами, он всегда был позади как тень, это не могло не беспокоить…
- Мы пришли! – закричал кронпринц Энтарии, как только мы подошли к белоснежной большой двери, которая была расписана золотыми нитями красок. Если я не ошибаюсь, то покои находились в восточном крыле замка.
- Ладно, ты заходи, а нам пора! – моя сестрица потянула своего сына за собой, но тот долго отнекивался, а, в конце концов, вовсе вырвался и подбежал ко мне, снова обхватил мою талию.
- Нет, я останусь с ней! – с этими словами его милая мордашка уткнулась мне в живот, на что я и Нел искренне улыбнулись, я чувствовала это спиной, от чего радость теплым комком разворачивалась в грудной клетке.
- Мы увидимся за ужином, я обещаю! – присев на корточки я заглянула в детские глазки, которые сразу же заблестели после этой фразы. – А сейчас, помоги родителям, а то они без тебя не справятся! – Горейн улыбнувшись, кивнул и позволил маме его увести.
Когда оба скрылись за поворотом, я громко вздохнула и в мою голову постучала мысль о том, что я хотела бы иметь своего такого же маленького и местами непослушного непоседу. Улыбнувшись и возмутившись своим мыслям, я вспомнила, что мне только семнадцать, пускай даже я на них совсем не выгляжу, но это ничего не меняет…
- Ты вспомнила? – послышался голос Нела из-за плеча.
- Ничего разборчивого, лишь какие-то фрагменты, но и их понять я не могу. – Я грустно улыбнулась другу, понимая что все и сразу я не получу как бы того не хотела.
А тот, заметив мое расстройство, положил мне руку на плечо и предложил:
- Эй, а давай заглянем к тебе в покои и, быть может ты, что-то вспомнишь?! – улыбка на его лице не могла не радовать, вместо слов были действия.