Стэнли не двигается, прислушиваясь к звуку запускаемого двигателя и шороху колес; свет фар в каньоне меж бутафорских фасадов понемногу слабеет. Все это, как ему кажется, длится неимоверно долго. Наконец вокруг снова тьма и тишина. Стэнли встает и быстрым шагом направляется к погорелому кварталу и далее, повторяя их с Клаудио путь в обратном направлении.
До места, где они проникли на территорию студии, он добирается за считаные минуты, но после двух неудачных попыток перелезть через ограждение понимает, что в одиночку ему это не по силам. Теперь необходимо наклонить столб наружу, но сделать это без помощи Клаудио он не может. Надо искать другие варианты. Поскольку к югу отсюда слишком много огней и жилых домов, он идет в противоположную сторону, к реке, высматривая, не удастся ли где-нибудь пролезть под нижним краем сетки. Но это безнадежно: повсюду между столбами в дюйме от земли туго натянут проволочный трос. В конце концов он доходит до крутого поворота ограды, где угловой столб снабжен дополнительной опорной стойкой, и это дает ему шанс. Он перебрасывает через ограду свою куртку, за ней вещевой мешок и вздрагивает от шума, с которым тот падает на твердую почву. Потом начинает взбираться сам, цепляясь пальцами и носками ботинок за сетку. Уже на самом верху страх и нетерпение приводят к излишней спешке, он неудачно переносит ногу через колючую проволоку, джинсы рвутся и расползаются в районе голени, на несколько секунд Стэнли беспомощно зависает, клонясь вперед, — еще немного, и под действием собственного веса он полетит с этой высоты вниз головой. Но ему все же удается сохранить равновесие, сделать паузу и отдышаться — глядя на черный гребень горы Ли, затмевающий огни большого города, — а затем потихоньку высвободить ногу и спрыгнуть на землю.
Теперь он идет вдоль ограждения на юг, пока не появляются уличные фонари, асфальт под ногами и свет в окнах домов, где пожилые пары играют в кункен, а семьи с детьми поудобнее устраиваются перед телевизорами. Кровь на ободранной лодыжке подсохла, и он переходит на бег, ибо не уверен в том, сколько сейчас времени. Клаудио назначил встречу через час, а, по ощущениям Стэнли, уже прошло никак не меньше с момента их расставания — ни тот ни другой, понятно, не имеют часов.
Когда он выходит к автобусной остановке, Клаудио там нет. Стэнли бросает вещмешок на скамью и садится. Потом встает и смотрит на запертые ворота и студийные владения за ними. Там не заметно никакого движения, даже отсветов автомобильных фар. На востоке темный массив Кауэнги обретает все более отчетливые контуры на фоне фиолетового неба, и через несколько минут из-за горы появляется красноватая, слегка ущербная луна. Стэнли наблюдает за тем, как она плывет по небосводу, постепенно сменяя цвет на желтый, а затем на серебристо-белый.
Он вновь садится на скамью и достает из мешка «Зеркального вора». Фонарь над ним дает достаточно света, но Стэнли не читает, не может сконцентрироваться. На миг у него возникает желание со всей силы швырнуть эту книгу в сторону ворот. Он представляет себе, как в полете она превращается в огненный вал и дочиста выжигает всю долину — или оборачивается гигантской совой, летит сквозь тьму, находит Клаудио и переносит его в безопасное место. Стэнли верит, что книга на такое способна. Он верит в ее чудотворную силу.
Но бросок остается лишь воображаемым. Закрытая книга бездельно лежит у него на коленях, как заклинивший пистолет, а Стэнли цитирует ее содержимое по памяти.
Интересно, а как поступил бы на его месте Гривано? Вопрос нелепый по множеству причин. И прежде всего потому, что Гривано действовал бы в одиночку — или, по крайней мере, только с теми сообщниками, которых он смог бы покинуть без сожаления. Стэнли, конечно, не обладает набором знаний Эдриана Уэллса по разным предметам — истории, алхимии, древним языкам, магии, — но в темных делах у него есть кое-какой опыт. И Уэллс наверняка знает в них толк.