«Я пришел сюда ради уединения. Я не общаюсь с йогами. Я живу здесь, в Андхра Ашраме. Я изучаю книги Рамануджи и поклоняюсь Кришне, предлагая воду Ганги. Иногда я читаю лекции».
Тогда я решил спросить о том, что всегда беспокоило меня у вайшнавов. «Почему вы критикуете других? Существует много путей. Я думаю, человек должен найти свой собственный путь к истине. Если каждый учитель будет критиковать других учителей и говорить, что правильный путь только у него, думаю, люди потеряют веру и просто прекратят свои поиски».
«Но это не критика», сказал он. «Ты согласен, что ты запутался, встречаясь с таким количество учителей. Я скажу тебе, почему ты запутался. Даже они говорят тебе, что чтобы развиваться, ты должен сосредоточиться на одном-единственном пути. Но ты не можешь найти путь. Рамануджа пришел, чтобы показать это. Путь ― служение Господу Вишну, который пребывает в твоем сердце вместе с тобой, душой. Даже йоги говорили тебе, что ананда находится в сердце. Но они не указывают путь к этой ананде. Они просто навели тебя на мысль, что нет пути к истине, что истина ― это ты сам. И ты запутался. Ты не знаешь, что делать».
Мне осталось только удивляться, почему же, если этот садху-вайшнав обладал этим высшим знанием, он изолировал себя. Мне казалось, что истинное совершенство в духовном знании даст человеку убежденность повсюду обсуждать философию с каждым. Но он отрезал себя даже от таких же, как он, вайшнавов.
Глава XI
ВНИЗ С ГОР, БЕЗ МУДРОСТИ
В сентябре 1974 я переехал в Деопрайаг, семьдесят два километра севернее Ришикеша. Это древнее селение брахманов прилепилось к берегу реки, в которую сливались потоки Бхагиратхи и Алакнанды. Там, где эти реки сливаются, река начинает называться "Ганга". В этих туманных окрестностях Гималаев я нашел тихий рай, который я искал в Ришикеше и Харидваре.
Я поселился в пещере около слияния. В первую же неделю я подружился с руководителем местной высшей школы, профессором Бхагват Прасад Кхотвалой. Культурный и гостеприимный джентельмен, преданный садху-севе (служению садху), Др. Кхотвала устроил так, что я точно не был голоден в Деопрайаге. В следующие пять месяцев это было моей базой.
Я часто ходил на прогулки с Д-ром Кхотвалой, его другом-астрологом, м-ром Джоши, и другими интеллигентными людьми Деопрайага. Однажды на прогулке к нам присоединился большой черный пес. Джентельмены дружески относились к собаке, Д-р Кхотвала покормил ее бадам (жареным арахисом). Я заметил, что другие собаки, которых я видел в Деопрайаге, были шелудивые и заброшенные. Д-р Кхотвала улыбнулся и сказал, "Но эта собака ― садху, а мы ― садху-севаки". Все засмеялись, и я подумал, что это шутка.
На следующий день Д-р Кхотвала взял меня с собой посмотреть на йога-бабу, который жил на берегу реки Бхагиратхи. Мы проспотыкались на пути вниз по скользкой насыпи сквозь толстый кустарник к жилищу йога, норе в земле, затемненная растительностью. Он вышел, чтобы поздороваться с нами с сердечной улыбкой. Набедренная повязка и спутанные волосы, как я и ожидал увидеть, но вместо того, чтобы быть истощенным физически из-за своего аскетизма, это йог был полным и мускулистым, как атлет. Кхотвала прикоснулся к его стопам, я предложил пранаму, и Кхотвала представил меня как "Мадраси Баба" (южно-индийский баба).
"Ну, Мадраси Баба," ― начал йог, "почему ты пришел сюда? Почему ты не пошел в Ашрам Шивананды?" ― "Я там был, это бесполезно". Он засмеялся и предложил мне зайти в его берлогу. Кхотвала извинился и ушел. Места там еле хватало нам двоим, сидя на корточках, но я заметил, что это было по крайней мере убежище от дождя. Его владения состояли из спальника, сумки для одежды и латунной камандары (сосуда садху для воды).
"Итак, ашрам Шивананды ты счел бесполезным", продолжил он дружеским тоном, когда мы уселись внутри. "Да, это бесполезно. И ты тоже бесполезен, по крайней мере в отношении йоги. У тебя нет тела йога, я это вижу сразу. Поэтому эти люди говорят тебе достигать всего в уме. Но умом ты никогда не можешь ни наслаждаться этим миром, ни освободиться от него. Все, что ты можешь, это думать, как свои мысли, или мысли других. Но размышления это просто размышления".
"Свами в Ришикеше думают: "Я ― Брахман", но когда становится холодно, то их здоровье нарушается, и их ученики везут их в больницу. Они думают, что они освобождены уже в этой жизни, но даже не могут должным образом поддерживать тело в этой жизни, как же они могут достичь освобождения, которое выше чем тело? Они не в состоянии сделать малое, как же они могут большее? Они сидят, и думают: "Я повсюду, и все во мне". Но все, что в тебе, это три вещи: капха, питтха и вайу (слизь, желчь и воздух)". Я спросил, какова его садхана. "Я воспеваю имя Рамы сто тысяч раз в день. Я также делал полную программу йоги. Я перестал это делать, потому что не мог найти ученика, который был бы способен полностью научиться этому. Я научился йоге с детских лет от своего отца, который был великим учителем системы Патанджали. Но йога имеет смысл только для сильных людей, которые решились порвать связь с миром чувств. Я не нашел ни одного человека, достаточно сильного или достаточно отреченного, чтобы научиться этому. Это непрактично. Поэтому сейчас я просто сосредоточился на Рама-наме. Об этом также рассказал мне отец. Он сказал, что это все, что действительно необходимо. Но либо при помощи йоги, либо при помощи мантры, нужно выйти за пределы ума. Это думание, думание, думание ― бесполезно".