Алиса слушала внимательно, не перебивая. Катю немного удивляло и отчасти
радовало, что она даже не пытается изображать сочувствие — никаких охов и приговорок о
том, что всё будет хорошо. А когда рассказывать стало больше нечего, Алиса очень обыденно
спросила:
- Что ты собираешься делать?
- Пойду домой. Предки уже морги обзванивают, наверное. Как они любят
выражаться...
- Это понятно. Но я про другое.
Катя непонимающе уставилась на свою новую подругу, и неловкость от осознания
собственной наивности захлестнула её.
- А что я могу сделать? В милицию пойти?
- Умные люди советуют не браться за то, что первым приходит в голову — в итоге
получится банальность. Да и не факт, что получится, раз у всех одни и те же примитивные
мысли на уме.
- Тогда что?
- У тебя будет время подумать обо всём под следующим домашним арестом. Сейчас я
просто хочу, чтобы ты знала: ты можешь рассчитывать на мою помощь.
Предложение звучало как-то пугающе и, видимо, страх отразился в Катиных глазах.
- Не заморачивайся сейчас, - улыбнулась Алиса. - Копи силы. Тебе предстоит участие
в воспитательных сценах.
- Ага, - поморщилась в предвкушении неизбежного Катя.
- Я поеду с тобой и всё улажу. Насколько это в моих силах.
Катя встала из-за стола, начав, было, собирать посуду.
- Оставь. Я потом здесь наведу порядок.
Алиса позвонила куда-то, и через минут десять они вышли из подъезда, чтобы сесть в
разогретую машину. Не самого высшего класса, но очень приличную. И с шофёром. А
точнее, с молоденькой девушкой в этом качестве за рулём.
По дороге Катя старалась не думать о том, что ждет её дома, благо ей в том помогали
попутчицы. Девушка-шофёр пустилась в рассказы о проведённой ночи, и они оказались в
высшей степени интересными, хотя и не наполненными любовными приключениями.
Выходило, что она всю ночь каталась по городу в поисках пассажиров. Правда, Катя так и не
поняла, для чего. Вряд ли чтобы «бомбить» — на такой тачке и в таком приличном вечернем
туалете. И отношения между ней и Алисой остались для неё загадкой в то утро. Вроде и
дружеские, а если присмотреться внимательнее, так, пожалуй, и деловые.
Дверь открыла мама. Предсказуемо заплаканная и злая от собственной
беспомощности. Отец серой тенью маячил где-то сзади неё, готовый вмешаться, если
потребуется, с орудиями физического насилия наготове. Но всё обошлось, и причиной тому
была Алиса. Само её присутствие уже сбило родителей с толку, а потом, когда она стала
говорить, уверенно и высокомерно, пропали и всякие намёки на возможный скандал:
- Меня зовут Алиса, - сказала она. - Я новая подруга вашей дочери, и эту ночь она
провела у меня по моему настоятельному требованию. У нас возникла проблемная ситуация,
и если вы сейчас готовы её обсудить, без криков и истерик, то давайте так и сделаем. Если
нет, то Катя ещё некоторое время поживёт у меня.
Полчаса ей хватило, чтобы на кухне, под чай и конфеты, навести на родителей гипноз
обаяния и страха. Катя плохо вникала в суть их разговора. Что-то про молодую неокрепшую
личность, которой требуется опора и уважение, а не постоянные окрики. Лишь однажды,
когда Алиса заявила, что является руководителем модельного агентства, мама
запротестовала, но была тут же успокоена. В довольно-таки резкой форме:
- Мы не шлюхи. И рекламируем мы не голое тело, а одежду на нём. А со стереотипами
я бы вам посоветовала обращаться осторожнее, - почти ласково закончила она.
Слова Алисы многое объясняли из того, чему Катя стала свидетелем сегодня. Значит, в
ней разглядели стройную фигуру, и даже синяки не смогли скрыть приятных черт лица.
Расставаясь, мама уж совсем откровенно заискивала перед гостьей и робела, а папа
явно находился в состоянии, свойственном мужской половине населения при встрече с
ослепляющей женской красотой. Уже в дверях они обменялись номерами телефонов и
обещаниями поддерживать плотный контакт.
4
Убитый мужчина был солидного опрятного вида. Портили его только многочисленные
дыры в теле, сделанные пулями, выпущенными чьей-то неопытной рукой. Пошарив в его
карманах, Шабанов обнаружил плотный бумажник и документы. Похоже, убийца —
альтруист. И дилетант. Найти его будет просто. Сложнее — убедить в необходимости
следующего шага. Но на то мы здесь и поставлены, чтобы убеждать.