Линденгард прищурился.
-- Не знаю, -- сказал он. -- Гражданская война в нынешнем Рейхе почти невозможна. Но ведь и феодальные воспоминания еще не остыли. Брентано как раз из тех, кто до сих пор исповедует аристократические ценности, знаете ли. Воинская доблесть, семейная честь, служение Одину и прочее... Но при этом он, несомненно, умный человек. Своими силами он закрыть подступы к Окну не может, поэтому будет искать обходные пути. А вот какие -- не знаю.
Борислав кивнул.
-- Вы готовы гарантировать безопасность наших кораблей, пока они не покидают девятнадцатого сектора?
-- Готов. Безусловно. Это моя работа.
-- Спасибо... Брентано находится на Феззане?
-- Разумеется. Как и весь Главный штаб.
-- А сторонники у нас на Феззане есть?
-- Конечно. Вы же не думаете, что я действую исключительно на свой страх и риск? Главным покровителем контакта сейчас является Дитрих Сульковский, начальник политической разведки. Очень яркий человек. Кстати, секретность нашей работы обеспечивает он же.
-- А Хайнессен не в курсе?
-- Никоим образом. У них, конечно, тоже есть своя разведка, но я не думаю, что она уже нас засекла.
-- Разве это не вопрос времени?..
Линденгард поджал губы и с сожалением кивнул.
-- Вот именно. Вы сейчас воспроизвели главный аргумент изоляционистов. Разве это не вопрос времени? Что будет, когда узнают республиканцы? Где гарантия, что они не воспримут людей Мира Полудня как своих союзников? И, если такое случится, как отреагируют сами люди Полудня? Кстати, Борислав, а вы знаете ответ на последний вопрос?..
Борислав напрягся.
-- Нет, -- сказал он. -- Честно -- нет. Но я уверен, что принцип "не навреди" будет соблюден.
Линденгард кивнул.
-- Хорошо, что честно, -- сказал он. -- Беда в том, что, кроме принципа "не навреди", есть еще принцип "не тронь меня". Noli me tangere. Положа руку на сердце -- неужели вы совсем не понимаете изоляционистов?..
Борислав вспомнил кое-какие истории, относящиеся к опыту работы КОМКОНа-2.
-- Понимаю... Думаю, что понимаю. Но я уверен, что они неправы. Мы уже соприкоснулись. И теперь контакт неизбежен.
12 сентября 61 года НР
Здесь Родос, здесь прыгай
Спрятанная в недрах линкора "Истрия" рабочая комната флотской контрразведки резко отличалась от помпезного адмиральского салона. Стены из серого пластика, простой стол, матовые лампы. И пространство, достаточное только для того, чтобы двое работающих здесь офицеров могли свободно разойтись.
Корветтен-капитан Эрнст Абель сидел в глубокой задумчивости. Как начальник контрразведки 19-го сектора, он имел полное право открыть прослушивание кабинета командующего, если бы возникла реальная необходимость. Он знал, что при Гольденбаумах такое было и вовсе в порядке вещей. Но теперь -- нет. Теперь нужны обоснования и отчетность; контрразведчика, который начнет следить за вышестоящими без особой нужды, могут понизить в должности, а то и в звании. А доносительство в Рейхе сейчас не поощряется, поэтому коллеги не рискуют. Не случайно отдел контрразведки находится не на "Карниоле", а на однотипной с ней "Истрии": чтобы под ногами у командующего не путаться. Там, где дело касается высшего командного состава, контрразведчику лучше воздержаться от ненужной активности, чем получить втык за косвенную диффамацию -- иными словами, за дутые обвинения, способные бросить на кого-то тень. Господа адмиралы к этому относятся ох как трепетно; если что -- пожаловаться не преминут.
Ну, а если подозрения реальны?
Он побарабанил пальцами по столу. Активировал монитор и принялся перелистывать выведенные на экран данные.
Борислав Дружинин. Уроженец планеты Радагаст в системе звезды Семаргл. Там же окончил университет, получив специальность научного журналиста. Флотский корреспондент в звании лейтенанта. Трое с лишним суток назад прибыл в 19-й сектор на крейсере "Любляна". Остановился на станции "Ётунхейм", посетил линкор "Карниола". Сейчас находится вновь на "Ётунхейме". Заявленное время пребывания в 19-м секторе -- неделя, половина из которой уже прошла.
Казалось бы, ну что о таком мимолетном госте беспокоиться? Улетит же, и пусть с ним возятся там, где он постоянно живет. Но, во-первых, проверка, на тот момент еще совершенно рутинная, показала, что в списке экипажа и пассажиров "Любляны" человека по имени Борислав Дружинин не было. Вот так вот: в журнал "Ётунхейма" его прибытие вписали по всей форме, и указано, что привезла его именно "Любляна"; но на самой "Любляне" такого человека как раз и не знают. Уже интересно, да? Естественным шагом тут было бы запросить контрразведку сектора Семаргла. И такой запрос действительно отправлен -- только вот, взглянув на карту, мы видим, что Семаргл расположен на другом конце территории бывшего Союза, и отделяет нас от него почти четыре тысячи световых лет; так что быстрее, чем за пару недель, курьерский корабль никак не обернется. Случайность? Но должна ли контрразведка верить в случайности? Это, значит, второй момент, о котором следует подумать.
А есть еще и третий...
-- Йорг, повтори еще раз. Что он сказал?
-- "Контакт неизбежен". Это единственная фраза, которую мой источник расслышал точно.
-- Твой источник -- это тот унтер-офицер?..
-- Да. Он приносил командующему чай, и дверь оказалась приоткрыта.
Абель умолк, размышляя. Второй офицер отдела, лейтенант Йорг Зенгер, не мешал ему. Оба понимали, что ситуация пока что очень туманная. То, что командующий сектором принял у себя очевидного нелегала -- это теперь ясно. А вот все остальное -- предположения.
-- Ладно, -- сказал Абель. -- Какие вообще у нас есть идеи? Первая и самая приятная -- он наш же собственный агент, только другого отдела или другой службы. Может такое быть?
Зенгер покачал головой.
-- Другой флот? Или разведка группы флотов? Да вряд ли. Они по-другому работают. Они бы нам подкинули незаметного человека. Унтера-ремонтника какого-нибудь, или там фенриха -- командира истребителя. Но не белую ворону, которую видно за версту.
-- Есть еще политическая разведка, -- напомнил Абель.
-- Политическая... Ну да, эти, пожалуй, могли. Но у них с военным ведомством не очень. Почему тогда они прислали человека в мундире, а не штатского?
-- Потому что штатских на "Ётунхейм" не пускают. А если пускают, то проверяют в разы тщательней. А так -- ну офицер и офицер, ничего особенного.
-- Логично, -- признал Зенгер. -- Но это ведь не единственная версия?
-- Еще бы... Ну, учитывая его имя и характер легенды, мы просто обязаны рассмотреть третью вероятность: что он агент республиканцев.
Зенгер удивленно взглянул на собеседника.
-- Это была бы совершенно невероятная наглость, -- сказал он. -- Немыслимая. И главное -- зачем? Что они интересного могут узнать здесь, на удаленной базе?
-- Понятия не имею, -- сказал Абель. -- Но это не повод отводить версию заранее. А теперь скажи: у тебя у самого какие-нибудь идеи есть?
-- Внятных -- нет.
-- А насчет его задач?
-- Тем более, -- сказал Зенгер. -- Я не знаю, что он имел в виду, и не вижу возможности сделать вывод из одной фразы.
-- Да. Конечно. Но вот о чем я думаю. Могли такого человека прислать, чтобы он сделал резюме тактического и технического состояния сектора?
Зенгер сморщил нос.
-- Думаю, что нет. Это задача для заурядного шпиона, а не для такой яркой фигуры, к тому же лишенной технического образования.
-- Техническое образование он мог и скрыть, -- заметил Абель. -- Но ты прав: мне это вероятным не кажется. Если бы их интересовала техника, они бы послали "незаметного человека", как ты говоришь. А у таких птиц, как наш друг, задачи обычно бывают политические. И вот как раз это меня и смущает... Как ты сам прекрасно знаешь, наш девятнадцатый сектор -- окраинный, очень малолюдный, без единой планеты-миллиардника. Почему сюда? Почему не в восемнадцатый, не в двадцатый? Они все гораздо более населены, и, если на то пошло, кораблей там тоже больше. Вот что они могли такого интересного здесь найти?