— Усэй, — сказал он. — Сохор усэй, слепой воин. Прошу вас, научите меня.
Лара рассмеялась и хлопнула в ладоши.
Это была счастливая зима.
Весной Лара принесла из деревни новости — в замке опять случился переворот, наследником престола объявили Арвая. На прошлой неделе на площади пытали и сожгли тех, кто напал на него на охоте. Его усиленно искали.
Арвай и Лара долго шептались тем вечером. Я мог прислушаться и услышать, но не стал. Наутро Арвай простился со мной, поклонился.
— Спасибо, усэй.
Лара ушла проводить его до замка через заросли, болота и топи. Вернулась очень молчаливая и рассеянная.
Я попросил ее спеть, она завела одну из песен Арвая, прервалась на полуслове, замолчала.
— Прости, усэй, — сказала она и ушла спать. Теперь и она звала меня усэем.
Сваты приехали через месяц, когда весь снег сошел и река бежала между холмов бурная, громкая, наконец свободная ото льда.
Мы сидели за столом, а молодой король, волнуясь, ждал за дверью. Я кивнул и Лара открыла.
— Сохор усэй, — попросил Арвай. — Отдай мне Лару.
— Она не моя, чтобы отдавать, — сказал я. — И ты уже взял.
— Тогда скажи, чем мне отплатить тебе за мою жизнь, усэй?
Я подумал, и ответил, чем.
Строители из замка работали быстро. Дом кузнеца на холме выглядел по-прежнему, но под ним теперь была система хранилищ и подземелий не хуже той, сквозь которую я влюбленным юношей пробирался к красавицам в замок Цагаан. Я не помнил имен и лиц красавиц, но до сих пор помнил подъемы и повороты тех подземелий. Там было очень темно, я пытался разогнать густой плотный мрак светом своего факела и каждый раз очень боялся. Если бы не томление в сердце и в паху, и не предвкушение горячей влажной неги, я боялся бы той темноты еще сильнее. Теперь я знал, что она была лишь предчувствием настоящей.
Первые ученики пришли ко мне в тот летний день, когда Лара стала Королевой Цагаана. Я сидел на крыльце и слушал мир. Миру не было дела ни до далекой коронации, ни до меня.
Их было двое, один постарше, покрупнее, сильный и крепкий, второй еще совсем мальчишка, шел, как летел. Они встали на колени и застыли в низком поклоне, не дойдя до меня нескольких шагов.
— Сохор усэй, — сказали они хором, очевидно, подготовившись. — Просим вас, примите и научите.
Я усмехнулся и ушел обратно в дом. Юноши не тронулись с места. Я позвал их уже к вечеру, когда я закончил готовить рагу из кролика, а где-то во дворце Лара и Арвай, усталые и улыбающиеся, закрывали за собой дверь спальни.
Юноши вскочили с колен, радостно побежали к дому. Я сел за стол, показал им на котел и на стопку посуды. Они загремели, накрывая на стол, старательно сдерживая возбуждение, переговариваясь шепотом.
Осенью нам пришлось достраивать дом — учеников было уже семь.
В весне они жили в спальнях по четверо — их стало двадцать.
Я учил их драться, бегать, прятаться в засаде, держать дыхание, двигаться быстрее, чем может ожидать враг. Мы разговаривали о мире и войне, о том, что есть правда и доброта, о том, какими растениями лучше приправлять речную рыбу и о свойствах стали в оружии разных стран. И о любви. Мы говорили о любви.
Лара присылала мне длинные письма — она знала про моих учеников и что мне их прочитают. Она была очень счастлива. Арвай был хорошим королем. Они любили друг друга. Вначале она диктовала свои послания, но потом, научившись, стала писать сама. Мне говорили, что её почерк — сильный и летящий.
К концу ее беременности тон писем стал более беспокойным, она искала моей поддержки, она знала, что я тоже помнил про клен в лесу и сверток под его корнями. Но она разрешилась благополучно и в срок, здоровой девочкой, и пушки Цагаана палили так громко и долго, что эхо доносило и до нас.
— Ничего, что девочка, король и королева так молоды, у них еще уйма попыток, — говорила торговка хлебом, и звала меня в кладовку за амбаром, тёмную и жаркую, чтобы я проверил качество муки. Ведь мы покупали так много хлеба. Я шел, держась за ее мягкую руку, проверял. Мука как мука.
О том, что случилось в замке, я узнал спустя целую неделю.
Королева оказалась ведьмой из далеких земель и отравила молодого короля. Сразу несколько советников заявили о своих подозрениях, Лару тут же бросили в темницу, и после небольшого допроса она во всем созналась. Двоюродный брат Арвая, теперь наследник престола, никак не мог решить судьбу своей маленькой племянницы. С одной стороны, королевская кровь, с другой — ведьмино семя.