… Фельетон Аркадия Аверченко. Мисс Альбион влюбляется в комиссара Митьку Перегрызигорло, у которого кожаная куртка, два маузера, желтые сапоги со шнуровкой, гармошка, розовая сыпь на лбу.
… Корнет Антипов покушался на самоубийство, приняв серной кислоты.
… Высылка из Севастополя в Советскую Россию надворного советника Кузанова, сочувствующего большевикам.
… Нота англичан большевикам: перемирие с Польшей должно быть заключено немедленно.
— Господин подполковник, позвольте, — сказал тусклый женский голос.
Деркулов отодвинулся от газеты. Рядом с ним обессиленно опускалась на лавку та дама с зонтиком, лицо ее было измучено.
Он подумал, что дежурный капитан ей нахамил, но оказалось совсем не так. Она побывала у Врангеля, просила за мужа. Ее мужа приговорили к расстрелу. Он полковник, его солдаты забрали у местных мужиков зерно и коров, а он должен за них отвечать.
— И что? Отказал? — спросил Деркулов.
Она кивнула, поднесла руки ко рту и закрылась ладонями.
«Еще одна жертва, — мелькнуло у него. — Чем ей помочь?»
— Надо обратиться к военному прокурору, — посоветовал он. — Не отчаивайтесь… У нас выбиты почти все кадровые офицеры… Его могут помиловать. Назначат каторжные работы, а там и совсем простят. Я знаю, такое бывает.
— Нет, — жалко вымолвила она из-под ладоней. — Там был Ронжин, прокурор… Не помилуют…
Женщина вдруг стала клониться к нему и уронила голову на деркуловское плечо, моля сделать что-нибудь.
Если бы она знала, у кого просит! Он мог найти врага, но — спасти?
От ее беззащитной близости подполковнику сделалось жарко.
Кажется, она была готова на все.
«Брось ее, — сказал ему рассудительный голос. — Ничем ты ей не поможешь, только наживешь неприятности».
Однако другой голос возразил: «Они высылают красных надворных советников в Совдепию, а своих казнят! Пойди в разведотдел, скажи, что полковник тебе нужен…»
«Глупость! — ответил рассудительный голос. — Ты приехал самовольно, тебе самому надо позаботиться о безопасности. Для начальства ты штрафник».
«Черт побери! — выругался другой голос. — Ты же офицер!»
Голова женщины по-прежнему лежала на деркуловском плече. Сине-розовый зонтик упал на землю рядом с запыленным сапогам подполковника. Деркулов смотрел на зонтик и чувствовал себя бессильным.
Все, что приходило на ум, не годилось, чтобы перебороть волю Главкома.
Мимо прошел железнодорожный рабочий, потом несколько солдат с прапорщиком.
— Как вас зовут? — спросил Деркулов у женщины, отстраняясь от нее и поддерживая ее за плечо.
Она села прямо, отвернулась, стала утираться платком.
— Как фамилия вашего мужа? — снова спросил он. — Где он служил?
— Вы поможете? — недоверчиво вымолвила она. — Помогите, умоляю! Мне не к кому обратиться!
Женщина снова стала клониться к нему, но Деркулов предусмотрительно выставил руку.
— Прекратите! — велел он. — Приведите себя в порядок. Что за распущенность? Вы баба или жена офицера?
Через пять минут женщина (ее звали Калерия Николаевна Мельникова) привела себя в порядок, припудрила припухший нос и глядела на Деркулова кротким взглядом.
Они пошли в разведывательный отдел, больше подполковнику некуда было идти. Он надеялся на авось.
— Ну где служил полковник Мельников? — допытывался Деркулов. — Говорите же!
С трудом ему удалось вырвать из нее что-то вроде послужного формуляра, впрочем, Мельников, наверное, был заурядным офицером, и ничего выигрышного в его службе в Вооруженных Силах Юга России контрразведчик не углядел. Был ранен, обморожен — а кто не был ранен?
— Ну что? Мало? — подавленно спросила Калерия Николаевна, почувствовав, видно, неутешительность своих сведений. — Еще он служил в Особой бригаде во Франции, в пятнадцатом году.
— Ничего! — утешил Деркулов.
Они шли по шпалам в тупик, где размещался разведывательный отдел. Между шпал пробивался молочай и желтели сухие колючки. Калерия Николаевна раскрыла зонтик.
— Вы знаете, если ничего не получится, я брошусь под поезд, — сказала она. — Мне жизнь не нужна.
— Эх, Калерия Николаевна! — упрекнул Деркулов. — Не надо. Я сделаю, что могу.
Только что он мог, приехавший из Скадовска проштрафившийся контрразведчик?
Они добрались до синего спального вагона, женщина осталась возле дверей, Деркулов поднялся по лесенке.