«Я не могу…» – отчаянно замотал головой, привязанный к стулу молодой человек, опасливо пояснив – «Они обещали меня убить, если я расскажу кому-либо об их визите…».
Девушка звонко рассмеялась, после чего вновь взяла в руки шприц, со словами – «В этом случае, Борис, боюсь, Вы не оставляете мне иного выбора, кроме как всё-таки использовать эту дрянь. Да и средство опять же жалко – пропадёт ведь…».
«Нет!» – быстро взмолился побледневший Козьмин, после чего, закрыв глаза и с ужасом припоминая утренние события, молодой человек медленно рассказал о том, что же именно с ним произошло.
Девушка с заметным интересом выслушала его повествование, после чего столь же требовательно произнесла – «Я понимаю, что это непросто, но прошу Вас максимально подробно описать, то, как именно выглядела молодая особа и её двое спутников, навещавшие Вас сегодняшним утром…».
Ошарашенный подобным вопросом, журналист с удивлением взглянул на незнакомку, после чего сконцентрировавшись на поставленной задаче, продолжил свой рассказ.
Спустя ещё пять минут, вернув кляп на положенное ему место, незнакомка покинула измождённого тяжёлым днём журналиста, аккуратно прикрыв за собой входную дверь квартиры…
Следствие
(21.04.2013, Владивосток, 17–00)
Прямая видеоконференцсвязь с членами межведомственной оперативно-следственной группы, работавшей в Москве по делу экзорцистов, организованная в срочном порядке из просторного конференц-зала главного следственного управления по Приморскому краю для обсуждения деталей скандальной гибели директора порта и его заместителя подходила к концу. Денис Выходцев, как и все остальные коллеги Мазаева, по струнке сидевшие вокруг вытянутого стола, внимательно следили как за словами элиты органов следствия, работавшей при общем курировании дела со стороны генерала Александра Владимировича Пухова, так и за риторикой их собственного начальства в лице руководителя главного следственного управления, генерал-лейтенанта Севастьяна Михайловича Печорова. Сергей же, доклад которого по ситуации был уже давно позади, почувствовав прилив сил и лёгкую ностальгию по прошлому, расслабился, позволив себе не обращать внимания на подобные формальности. Майор с явным упоением наблюдал по видеосвязи за людьми, с которыми его связывали общие далёкие воспоминания – за своим бывшим руководителем, генералом Пуховым. За некогда подчинённым ему Антоном Александровым. За Велисаровой Людмилой, с которой его связывали многолетние дружеские отношения. За Александром Трошиным, Артёмом Косатиным и за остальными коллегами, с которыми около двух лет тому назад ему довелось плотно работать в ходе расследования некогда громкого московского дела.
После небольшого заключительного монолога Александра Владимировича Пухова о наличии политической воли и, соответственно, необходимости скорейшего и полного расследования всех аспектов данного инцидента, слово снова взяла непосредственный руководитель оперативно-следственной группы, Велисарова Людмила, которая прямо и без дополнительных жестов политеса, произнесла – «Сергей, что ты… В смысле майор Мазаев, что Вы думаете по поводу данного инцидента? Ваши любые соображения, помимо официального доклада?».
«В целом, очевидно, что имела место расправа над Воротиловым и его заместителем Масловым, занимавшими руководящие должности в порту Владивостока. Исполнение с одной стороны весьма незамысловатое с попыткой замаскировать инцидент под дорожно-транспортное происшествие, с другой стороны, инцидент вполне в духе экзорцистов – без лишних жертв и ненужного шума» – откровенно пожал плечами Сергей, озадаченно продолжив – «С другой стороны совершенно непонятно, с чего бы экзорцистам могло потребоваться устранение этих двоих. В настоящее время сложно судить, но предварительно пообщавшись с людьми, знавшими их по предыдущему стивидорному бизнесу, можно утверждать, что речь в данном случае вряд ли может идти о каких-либо существенных накоплениях и баснословных счетах на их фамилии за рубежом. Опять же на госслужбе до этого они не состояли, в связи с чем у экзорцистов, по идее, не могло быть к ним достаточно претензий для решения об их устранении. Да и, Людмила, если как Вы говорите, их имён вообще не значилось в опубликованных чёрных списках экзорцистов, ни до, ни после инцидента, то, честно говоря, закрадываются сомнения в том, что это вообще были экзорцисты. Впрочем, вполне возможно, что в этот раз наша независимая пресса может быть в чём-то права и у экзорцистов в нашем порту, действительно, есть какой-то свой интерес…».
«Сергей, версию о возможном интересе экзорцистов к данному порту, тоже необходимо проверить – если они используют порт для скрытой перевалки своих грузов, полагаю, ты понимаешь, что это может означать…» – распорядилась Велисарова, дополнительно предложив – «И поговорите с журналистом, написавшим статью. Вряд ли он сам смог в столь сжатые сроки собрать информацию по инциденту с директором порта – по всей видимости, это был слив материала со стороны кого-то из системы. Вполне, возможно, что его информатор знает что-то ещё, что могло бы пригодиться нам в ходе расследования. Разумеется, нужна деликатность и осторожность – поскольку, нам не нужны никакие скандалы с притеснением независимой прессы во Владивостоке…».
«Да, Люда, мы как раз собирались познакомиться с ним поближе…» – понимающе улыбнулся Мазаев, после чего заметив весьма неодобрительный взгляд Печорова, поспешно добавил – «Всё будет сделано, коллеги, в лучшем виде…».
«Рассчитываем на тебя, Сергей…» – с добродушной улыбкой добавил генерал Пухов, после чего взглянув на часы на руке, извиняющимся тоном произнёс – «Всё, коллеги, на сегодня заканчиваем – у нас уже вообще половина первого ночи…».
Попрощавшись с коллегами, Москва быстро отключилась от видеоконференцсвязи.
«Севастьян Михайлович, мы с Денисом навестим нашего бравого журналиста, если Вы не возражаете?» – в целях соблюдения политкорректности поинтересовался Мазаев у своего нынешнего руководства в лице генерала Печорова.
Генерал одобрительно кивнул, ещё раз дополнительно акцентировав внимание на последних словах Людмилы – «Разумеется, поговорите, но только очень деликатно и мягко – чтобы никаких скандалов там! Это дело уже и так, благодаря этой глупой статье, привлекло слишком большое внимание общественности в нашем регионе».
Через несколько минут, взяв распечатку с интересовавшим их адресом, оба быстро спустились вниз, сев в служебную машину Выходцева. Спустя пятнадцать минут они уже вышли возле небольшой потрёпанной временем панельной пятиэтажки, войдя в интересующий их подъезд.
«Эта дверь?» – недоверчиво переспросил Мазаев, стоя на первом этаже и смотря на неказистую деревянную дверь с двумя замками и старой кожаной обивкой снаружи…
«Судя по всему, да – именно здесь…» – подтвердил Денис, сверившись с распечаткой, добавив – «Он живёт на съёмной квартире, своей жилплощади в городе не имеет, поскольку, сам из области, а доход журналиста шиковать, известное дело не позволяет…».
Сергей несколько раз позвонил в дверь.
Спустя несколько минут из-за двери раздался перепуганный до смерти голос молодого человека – «Кто там?».
«Майор Мазаев, следователь по особо важным делам, главное следственное управление по Приморскому краю» – бодро представился Сергей и, поднеся служебное удостоверение к глазку двери, добавил – «Мы бы хотели поговорить с Борисом Козьминым…».
«Да, да, сейчас я его позову…» – жалобным голосом произнёс молодой человек из-за двери, не сочтя возможным представиться, после чего, его шаги удалились, и через несколько секунд раздался скрип открывавшегося окна – из-под двери, резко повеяло холодом.
«Чёрт, по ходу дела, там кто-то линяет в окно!» – отрывисто произнёс Мазаев.
«Может это киллер? Сам нашего журналиста хлопнул, а теперь делает ноги?» – моментально предположил Выходцев и, с ошарашенными глазами глядя на майора, переспросил – «Делать то, что будем, шеф?».