«Ломаем дверь! Живо!» – выкрикнул Мазаев, после чего, вдвоём, разбежавшись, они навалились на дверь, которая, не выдержав удара, слетела с петель и с грохотом рухнула на пол прихожей. Через несколько секунд, пробежав десяток метров до раскрытого окна, оба сиганули с первого этажа вслед за убегавшим наспех одетым молодым человеком.
Рослый Выходцев, пребывавший в отличной физической форме, быстро сократил расстояние до беглеца, успевшего к этому моменту миновать весь двор и прилегавшую к дому территорию, до считанных метров. В этот момент молодой человек, задыхавшийся от темпа бега, увидев спасительную фигуру, ринулся к проходившему мимо участковому в форме, громко крикнув – «Кириллыч, спасай, убивают! Они вооружены!».
Признав в молодом человеке Бориса Козьмина, участковый моментально выхватил табельное оружие, крикнув незнакомцу – «Стоять!».
«Спокойно, сержант – свои… Майор Мазаев, следователь по особо важным делам, главное следственное управление по краю» – быстро поспешил разрядить ситуацию, как нельзя кстати подоспевший Сергей и, протягивая служебное удостоверение, переводя дух произнёс – «И опусти ствол, это тоже наш – капитан, Денис Выходцев…».
Участковый внимательно посмотрел удостоверение, после чего опустив, но, ещё не убрав ствол, возвращая удостоверение, поинтересовался – «Зачем вам наш Козьмин, что произошло?».
«А значит, это всё-таки сам, Козьмин?» – глубокомысленно переспросил Выходцев.
«Видимо, вышла какая-то накладка…» – спокойно пояснил Мазаев, не обращая внимания на опущенный, но ещё не убранный в кобуру ствол, продолжив – «В рамках расследования дела о гибели директора порта мы пришли поговорить с журналистом, Борисом Козьминым, проживающим вон в том доме, написавшим подробную статью по данному инциденту. Постучали в дверь квартиры, с той стороны кто-то ответил, что Козьмин сейчас подойдёт, а сам незнакомец взял да и сиганул в окно – еле догнали».
«Думали, мало ли это киллер – журналиста завалил и пытается скрыться с места преступления…» – охотно повторил свою первоначальную версию Выходцев, добродушно поинтересовавшись, глядя молодого человека, переводившего дух за спиной участкового – «А ты то, Козьмин, чего бежал-то?».
«А откуда мне было вообще знать, что вы, действительно, следователи, а не какие-нибудь там, оборотни в погонах…» – пожав плечами, ответил журналист.
«Ну, мог бы, к примеру, в управление позвонить – попросить уточнить по номеру удостоверения…» – резонно предложил Сергей.
«Да пока бы я звонил, вы бы уже выломали дверь и грохнули меня…» – охотно поделился своими опасениями молодой человек и, заметив обиду на лице Выходцева, поспешно пояснил – «В смысле не вы, а если бы это были какие-нибудь оборти в погонах…».
«Может, поговорим у Вас дома за кружкой чая?» – предложил майор, понимая, что обсуждать на всю улицу детали этого резонансного дела было крайне нежелательно, добродушно добавив – «Можем и участкового взять – для кампании, так сказать…».
«Да мне бы домой надо…» – нехотя пролепетал участковый.
«Служба, сержант, служба…» – директивно, как старший по званию, произнёс Мазаев, при этом дружелюбно похлопав его по плечу, понимая, что присутствие знакомого человека, возможно, будет намного лучшим успокоением не в меру разыгравшимся нервам журналиста, чем любые их корочки и заверения.
«Раз надо, значит надо…» – тяжело вздохнув, произнёс участковый, направившись в сторону дома журналиста.
«А что Вам так часто попадаются оборотни в погонах?» – с деловитым видом по пути поинтересовался Выходцев у журналиста.
«В последнее время случается…» – прискорбно ответил молодой человек, понимая, что вся его геройская выходка с побегом со стороны выглядела весьма глупо и нелепо.
Через пять минут, осторожно переступая через валявшуюся в коридоре квартиры дверь, майор с сожалением пожал плечами, произнеся – «Борис Александрович, Вы уж извините за дверь… Сами понимаете, Вас же, собственно говоря, и спасали – думали убивают…».
Мельком взглянув на деревянное полотно, представлявшее собой жалкое зрелище, Козьмин, со вздохом пожав плечами, ответил – «Да ладно, чего уж там…».
Вскипятив чайник, Борис налил горячего чая обоим гостям и участковому, после чего завязался небольшой разговор по интересовавшей следователей теме.
«Господа, я прекрасно понимаю, Ваше профессиональное любопытство, но ничем не могу Вам помочь в данном вопросе – это вопрос журналистской этики…» – произнёс Козьмин, припоминая, что нечто подобное за сегодняшний день он говорил уже не в первый раз. После чего добавил свою стандартную фразу – «Если же Вам потребуются мои показания официальным порядком, то Вы, разумеется, можете вызвать меня на допрос».
«Что ж нет, так нет. В любом случае, спасибо за чай…» – несколько разочарованно произнёс Мазаев, поднимаясь из-за стола…
Спустя мгновение оба вышли из подъезда и сели в машину.
«Шеф, а у нас все журналисты такие нервные или это только данный экземпляр такой особенный?» – заводя автомобиль, раздражённо поинтересовался Выходцев, добавив – «А если бы он, к примеру, жил не на первом, а этаже, эдак, на пятом, он тоже бы сиганул в окно?».
«Он о чём-то точно знает, но, почему-то, молчит…» – с досадой ответил майор, уточнив – «Да и в квартире у него повсюду беспорядок какой-то, будто у него уже были гости до нас. Интересно кто бы это мог быть?».
«Братки местные могли приходить, чтобы, так сказать, по понятиям, то бишь, по сути, разобраться, кто же именно Воротилова завалил. Всё-таки у него и связи, да и люди свои в регионе были…» – предположил Денис, с улыбкой добавив – «В этом ключе понятно, теперь чего он так трясётся…».
«Может, конечно, и так, но всё равно с этим нужно разобраться…» – кивнул Мазаев, скомандовав – «Давай в управление к Печорову – надо его морально подготовить, на случай если вдруг сегодняшний инцидент с нашим журналистом всплывёт в нашей свободной прессе…».
Доклад
(22.04.2013, Нью-Йорк, 11–00)
Перелистнув, наконец, последний слайд своей объёмной и содержательной тридцатистраничной презентации, изобиловавшей сложными англоязычными юридическими терминами, юноша двадцати семи лет с взъерошенными рыжими волосами в галстуке и костюме, с важным видом стоявший у трибуны для выступлений конференц-зала Школы права Нью-Йоркского университета, с облегчением вздохнул, и с сильным акцентом произнёс заветное – «Спасибо за внимание. Прошу вас задавать свои вопросы…».
«Павел, не могли бы Вы вкратце дать своё видение о том, как обстоят дела со свободой слова в России, в настоящее время?» – живо поинтересовался один из студентов, сидевших в почти полном зале.
Кузовлев, доклад которого на этот раз был посвящён исключительно проблемам борьбы с коррупцией и противодействию различного рода террористическим проявлениям в России, а не абстрактным проблемам свободы слова, устало вздохнул, понимая, что этот вопрос будет преследовать его вечно… Этот вопрос ему задавали уже множество раз и интервью, которое этим утром Павлу посчастливилось дать в студии одного из американских новостных телеканалов, тоже не стало в этом ряду исключением.
«Мне кажется, что лучшее подтверждение состояния свободы слова в России сейчас стоит прямо на этой трибуне перед вами. В конце концов, я высказываю своё личное мнение по любому интересующему меня вопросу, представляя при этом отнюдь, не российские власти, а широкие слои российской молодёжи, заинтересованной в стабильном поступательно развитии страны и, что особенно важно для каждого из них, в создании новых рабочих мест. В этом отношении могу вас заверить, что всё совсем не так уж и плохо…» – дипломатично развёл руками Павел, с улыбкой в том же духе продолжив – «Разумеется, у свободы слова в России есть свои насущные проблемы. Впрочем, по большей части они носят финансовый характер, поскольку, порой сложно найти необходимое финансирование для реализации задумок и общественных проектов».
«Павел, Вы столь рьяно публично выступаете за борьбу с бюрократией и коррупцией в России, а что Вы сами думаете о нашумевшем движении, именующем себя экзорцистами? По Вашему мнению, кто они – террористы или борцы с коррупцией?» – задал вопрос один из пожилых преподавателей института, сидевший в зале, уточнив – «Со своей стороны Вы не пытались выйти с ними на контакт с тем, чтобы стать посредником между ними и российскими властями, по примеру, погибшего Алика Легасова?».