— Да, дела. — потянула я. — Чем дальше в лес — тем больше дров.
— Именно. — он вздохнул. — я собирался идти вздремнуть. Проводить тебя? — я кивнула, соглашаясь.
Когда я вернулась в комнату, на столике ждала очередная настойка от Марго. Я сморщилась, но выпила, теперь зная, что снотворное мне подмешивать не будет, установила будильник и забралась под одеяло.
После того разговора с Марком прошло несколько дней. Я молчала о жезле, так же как и о своей сумасшедшей второй половине. Вечером, после тренировок, я с Вадимом и Даном занимались бытовыми вещами. Дан зашивал рубашку, я вязала шарф, а Вадим затачивал очередную железку из своей коллекции.
Я помнила, что Дан должен был рассказать о Вратах и о том, как к ним пройти, и уже не первый раз заводила этот разговор, но он отмахивался от меня как от назойливой мухи. Дан считал, что я ещё недостаточно окрепла, я же назло всем продолжала тренироваться, даже трансформировала жезл в трость, и теперь могла ходить без чьей-либо поддержки.
— Ты говорил, что должен мне что-то показать. — я продолжала накидывать петлю за петлёй. Смахнув на подлокотник готовый участок цветного шарфа, я в упор посмотрела на Дана.
— Ещё рано. — попытался отмахнуться тот, отвернувшись к зеркалу и проверяя, как сидит заштопанная рубашка.
— А я думаю, что уже давно пора. — флегматично заметил Вадим. Со стороны второго кресла изредка доносились неприятные звуки металла о точило.
— Решай сама. — раздражённо мотнул головой Дан. — Я могу хоть сейчас отвести.
— И отведи. — подвела итог я, воткнув спицы в клубок ниток, делая его похожим на дикобраза. — Я всегда готова, как пионер.
— Ходить бы начала нормально. — проворчал под нос Дан. — Тогда пошли, чего сидишь?
Мельком заметив лёгкую ухмылку Вадима, я поднялась, подхватив трость и, тяжело опираясь, пошла к двери.
— Далеко собралась, красавица? — Дан поймал за руку у двери. — Пешком туда не дойдёшь. — Конец фразы потонул в телепортации.
Когда я вдохнула и открыла глаза, первое, что возникло перед глазами — тусклый свет двух старых коптящих факелов и огромная, в три человеческих роста, дверь.
— Где мы? — мой голос эхом отдался где-то вверху, в сгущающейся темноте.
— А ты не догадываешься? — вопросом на вопрос ответил Дан. Я чувствовала, как холодеют его пальцы, и вгляделась в смутно белеющее лицо.
— Там, где меньше всего хотела бы быть. У Врат Хаоса. — отгадать было несложно: где ещё могло быть так жутко.
— Тогда входи. — Дан посторонился. Преодолевая внутреннее сопротивление, я коснулась двери, вскрикнула и отступила назад, с удивлением глядя на рассечённую ладонь. — Мы все через это прошли. — Дан показал ладонь с узким шрамом на месте линии судьбы. — И я не мог предупредить.
— Знаю. — я прикрыла глаза и снова толкнула дверь. Та, уже получавшая свой дар, приоткрылась. Сдерживая нарастающую дрожь, я шагнула вперёд.
Высокие, теряющиеся в темноте нервюрные своды и шесть огромных, стрельчатых дверей.
— Это девятые Врата. — тихо сказал Дан, кивнув направо, но его слова всё равно отдались громким эхом.
— Они запертые. — внутренне содрогаясь, я сделала крохотный шаг к Вратам. От них веяло холодной древностью, жуткой, как из погребальной камеры фараона.
— Приглядись. — без эмоций предложил Дан. Я последовала совету: замысловатый узор оказался тонкой сетью трещин.
— Нам дальше? — я отпрянула от двери, как будто увидела покойника.
— Дальше. — эхом откликнулся Дан. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. — бодро ответила я, надеясь, что он не обратит внимания на нежно-салатовый цвет моего лица.
— Эти должен был заниматься твой предшественник. Но раз так получилось… Я единственный, кто бывал у Врат. И мне пришлось отводить туда всех. Ты тоже должна пройти. Но твоё посвящение — у последних Врат, где заключён Владыка, куда никто из нас никогда не ступит, пока целы остальные Врата.
— Коснувшись Врат, я навсегда оставлю у них часть своей души и всегда буду там незримо присутствовать. Оставляя часть себя, я буду связана с ними ментально и всегда буду знать, что происходит возле них. — закончила я перефразированными словами из книги об анимах. Дан кивнул.
Зала. Настолько древняя, что её покрывала мелкая сеть трещин, всё, кроме темных провалов. Здесь шесть дверей, от которых веет холодом. Они материальные, огромные, давят своим размером. Дальше, во тьме, куда страшно даже смотреть, ещё две. Они без украшений, простые, одна золотая, а другая серебряная. А ещё дальше, в глубине, там, где тьма становится плотной и осязаемой, последняя, девятая дверь, которую и дверью назвать тяжело: чёрная воронка, куда засасывает всё. Туда ступали стопы одних грависов, только они могли выдержать такое испытание и вернуться.